������ -x-

Перков Владимир Терентьевич

Родился в 1938 г. Проживал: с. Ушкалка В-Рогачикского  р-на Херсонской обл..
Приговорен: , обв.: на основании Директивы НКВД СССР № 181 от 11.10.1945 г..
Приговор: Мать Перкова Е.К. 22.11.1945 г. как репатриированная из Германии выселена на спецпоселение в Слободской р-н Кировской обл. Реабилитирован 17 ноября 1994 г.

Источник: Книга памяти Кировской обл.

Перкова Елена Корнеевна

Родилась в 1909 г. Проживала: с. Ушкалка В-Рогачикского  р-на Херсонской обл..
Приговорена: , обв.: на основании Директивы НКВД СССР № 181 от 11.10.1945 г..
Приговор: Мать Перкова Е.К. 22.11.1945 г. как репатриированная из Германии выселена на спецпоселение в Слободской р-н Кировской обл. Реабилитирована 17 ноября 1994 г.

Источник: Книга памяти Кировской обл.

������ -x-

ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ, ВЫ ПОСЕДЕЛИ!

В феврале 1942г. наш батальон 906 с.п. вел тяжелые бои в районе г.Ржева. Батальон получил задание овладеть деревней Большое Косачево, наступать пришлось по ровному заснеженному поста. Из-за отсутствия снарядов полковая артиллерия помочь нам не могла. Посреди этого поля немецкий пулемет прижал нас к земле. Здесь я заметил неглубокую канаву, протянувшуюся в сто­рону деревни, прополз по ней вперед и открыл огонь из винтовки по вражескому пулемету. Но вражеский пулеметчик продолжает стрелять.

Как же так, не могу понять. Ведь я всегда стрелял отлично, а здесь не могу поразить цель. Посмотрел на прицел винтовки и понял ошибку - не установил на прицеле нужное расстояние. Став­лю планку прицела на 300 метров и снова открываю огонь по вражеской амбразуре. После нескольких выстрелов пулемет за­молкает. Гитлеровцы меня тоже засекли, возможно посчитали ме­ня снайпером и сосредоточили по мне огонь ротных пулеметов. Мои бойцы предупредили: - Товарищ лейтенант, скорее прячетесь. К счастью, рядом оказалась воронка от тяжелого снаряда, куда я и успел заскочить. Так как размеры воронки были небольшие, я лег на левый бок и подтянул колени к подбородку.

Мины ложились вокруг меня. Я уловил одну особенность: боль­шинство мин взрываются, но не все. Некоторые при ударе о мерз­лую землю издают звук подобный удару лома, - эти мины не взры­вались.

Когда в мою воронку залетела первая мина и стукнулась о землю за моей головой, то в моем сознании промелькнула мысль: -Ну, Николай Андреевич, все! - и я сильнее сжался калачиком. Жду свой конец. А мины продолжают взрываться вокруг меня.

После падения второй мины в мое укрытие к моим ногам, я мысленно себе сказал: - Теперь-то, Николай Андреевич, все! -и еще сильнее сжался. Но и эта мина не взорвалась. Надежды на счастливый конец стало еще меньше.

Может быть еще залетали мины в мою воронку, но я уже пе­рестал прислушиваться к ним, просто ждал своего конца, осуждая авторов утверждения:

- Воронка - лучшее укрытие, когда попадаешь под бомбежку или артобстрел.

Правда, была и надежда - вокруг меня падали не снаряды и бомбы, а мелкие противопехотные мины. Они плотно падают друг от друга, поэтому некоторые и залетали ко мне в воронку.

Как только гитлеровцы перестали нас обстреливать, я услышал голоса своих бойцов:

-   Товарищ лейтенант, тикайте скорее оттуда... Я быстро выскочил и отбежал от этой воронки. Через несколько дней бойцы сказали:

-   Товарищ лейтенант, Вы поседели...

С большим трудом нашли зеркало и я посмотрел на себя в него. У меня поседели даже брови, а мне тогда было только 22 года.

Может быть этот удивительный фронтовой эпизод можно объяс­нить так:

На мою долю достались мины, которые не были рассчитаны на русскую суровую зиму.

МАМАЕВ Н. А. -командир взвода 906 с.п.

������ -x-

ПОЕДИНОК

Ратный путь нашей дивизии за все годы войны никогда не был лёгким. И не мог быть легким, ведь мы сражались с противником опытным, прекрасно вооруженным и организованным. В сос­тав дивизии я воевал с весны 1943 года до конца войны в долж­ности командира батальона и зам. командира 910 стрелкового пол­ка, Много пройдено военными дорогами, много увидено и пережи­то. Но есть в боевой биографии нашей дивизии события, незабы­ваемые для всех ветеранов-однополчан, кому военное счастье по­дарило возможность пройти в ее составе эти тяжелые, опасные, огненные версты фронтовые. К ним я отношу бои за с.Большая Костромка 21-22 февраля 1944 года, участие моего батальона в освобождении родной Одессы в ночь с 9 на 10 апреля, майские бои в излучине Днестра, которую мы тогда называли 'Малой зем­лей' и бон в начале октября 1944 года по форсированию и удержа­нию плацдарма на р.Тиссе в Венгрии.

Об одном из эпизодов в тяжелых сражениях на захваченном на­ми плацдарме за р.Тиссой в октябре того далекого 1944 года и пойдет дальше речь.

Дело в том, что в конце 70-х годов в одном из одесских са­наториев я встретился с инвалидом войны и когда мы разговори­лись, а затем и познакомились, то выяснилось, что мы с Ваней Шевченко однополчане, из одной 243 дивизии. Только воевали в разных полках: я в 910 с. п., а Иван Дмитриевич в 906 стрел­ковом бронебойщиком, первым номером в роте ПТР и руку свою он потерял в тех тяжелых боях за удержание завоеванного плац­дарма на участке моего 910с.п. Мы долго вели разговор о тех грозных днях и тяжелых боях, а затем по моей просьбе Шевченко Иван прислал мне подробное описание той жесткой схватки, а для него лично поединка с фашистскими танками.

 Тогда наша дивизия, после освобождения от немцев Трансильвании и взятии г.Арда, на протяжении двух недель вела бои на венгерской равнине. 8-9 октября дивизия форсировала р.Тиссу и продвинулась на 5-6км. Безусловно, наши успехи, быстрое продвижение не могли не вызвать ответной реакции у немецкого командования. И уже 10 октября на рассвете дивизионные и полковые разведчики доложили, что впереди, на ближайшей железнодорожной станции разгружается немецкая механизированная часть. У нас же переправилась на правый берег реки только пехота и батальонные минометные роты с ограниченным боекомплектом. Наша артиллерия и тылы остались за рекой.

После короткой разведки боем началось массированное наступ­ление немецких танковых подразделений с автоматчиками. Основной удар был нанесен по моему 910 и 912 стрелковых полках. В частности нашему 910 с.п. пришлось отступать до самой реки и закрепиться на земляной дамбе в 200-300м. от реки. Так про­шел первый день. Из-за реки нас стала поддерживать артиллерий-схим огнем наша артиллерия. О событиях второго дня боев на этом пятачке я расскажу словами И. Д. Шевченко.

> > >

Первый день контрнаступления немцев на участке нашего 906 стрелкового полка прошел более-менее спокойно. Справа, вверх по течению» располагался 910 с.п. и далее 912с.п. Весь день там гремела сильная артиллерийская канонада, наше командование поставило нас в известность, что там наш сосед сдерживает лавину вражеской техники, наносит ответные удары. Моя рота ПТР (противотанковых ружей), как и весь полк, были в полной боевой готовности, но день прошел спокойно. Со своим вторым номером мы весь день провели в своем хорошо замаскированном окопе и вдруг под вечер команда: 'Шевченко, к командиру роты'. Оста­вив свое ружье второму номеру, отбыл на командный пункт. Командир роты поставил мне задачу: с небольшой группой бойцов пере­правиться через р.Тиссу в распоряжение начальника штаба полка. Штаб полка располагался в прибрежных садах за рекой. Вспоми­ная, что переправа была очень трудной: стоило нашей лодке толь­ко оголить от берега, как сразу вокруг начали подниматься фон­таны воды от близких разрывов вражеских снарядов. По-видимому, где-то поблизости был искусно замаскирован корректировщик про­тивника, потому что огонь велся прицельно. Нет на реке лодки или плота - нет и артогня. В связи с этим у нас на переправу ушло около двух часов. Но вот мы в штабе полка. Мне задание у старшины Зимина получить новое противотанковое ружье, комп­лект боеприпасов и в составе небольшого отряда отправиться сно­ва за Тиссу, но уже на участок 910 с.п. В состав нашей груп­пы вошли два расчета с пулеметами Дегтярева, несколько авто­матчиков, несколько солдат вооруженных винтовками. Мне дали вторым номером пожилого солдата. Нашу группу возглавил Млад­ший лейтенант, фамилию которого я не запомнил. Как только стемнело, младший лейтенант повел нашу группу вверх по течению. Шли долго. Где-то около полуночи подошли к какому-то городку, на окраине железнодорожная станция, некоторые вагоны догорали. Здесь же нас доукомплектовали боеприпасами, моему расчету выдали противотанковые гранаты и мы пошли к р.Тиссе. На лодках нас переправили на правый берег. В темноте переправа прошла спокойно. Пройдя через прибрежные плавни, заросли кустарника к часу ночи мы вышли к дамбе. Здесь наш младший лейтенант, оставив нашу группу, пошел докладывать о прибывшей помощи. Вскорости подошел сержант и отдал команду: 'Расчет ПТР за иной!' За дамбой раскинулась сколько видно глазом равнина. По дороге сержант нам объяснил, что мы идем в боевое охранение. Через некоторое время он нас остановил и отдал распоряжение: 'Вот здесь окопаться, хорошо замаскироваться, а перед рассве­том одному из вас прийти за завтраком. Кухня за дамбой'. И ещё он добавил, что мы на танкоопасном направлении, не исклю­чено, что днем здесь могут наступать немецкие танки. Сержант ещё некоторое время полежал возле нас, убедился, что окоп хорошо замаскирован и ушел в расположение своего батальона, Я предложил своему напарнику по очереди на рассвете немного под­ремать, но он внес, другое предложение — отправиться за завтра­ком. Оставив противотанковую гранату, патроны и взяв с собой карабин, мой второй номер ушел искать кухню.

По всему фронту тишина. Понаблюдав немного и не обнаружив признаков переднего края врага, я разложил в своем окопчике в нишах боеприпасы, посидел немного и незаметно для себя уснул. Очнулся я от рокота, насторожился. Рокот повторился, и теперь я четко определил - это сзади меня, с нашего переднего рубежа короткими очередями бил крупнокалиберный пулемет. Осмотрелся вокруг, небо ясное, солнце уже поднялось из-за горизонта, время где-то часов восемь, а моего второго номера нет. Я начал знакомиться с местностью, внимательно рассматривать вражеский передний край. У меня с собой постоянно был трофейный оптический прибор. Но даже с использованием оптики я не увидел никаких признаков переднего края противника. Впереди меня большая ровная местность, по-видимому естественный сенокос, а за ней на расстоянии километра или немного больше стеной раскинулось кукурузное поле. Границу этого кукурузного поля я условно принял за передний край противника, но просматривался он, к сожалению плохо, т.к. место нашей огневой точки выбрано неудачно. Впереди меня, немногим более ста метров, была малозаметная возвышенность, которая и мешала мне видеть основание этого кукурузного массива. Сориентировавшись, я понял, что моя огневая точка единственная вынесена впереди нашей линии обороны метров на 300.

Напарника моего с завтраком нет, противник молчит и я решил позавтракать. Достал из вещмешка выданные мне ночью старшиной хлеб и тушенку, перекусил, запил водой из фляги и начал вести наблюдение. Где-то около двенадцати часов услышал отдаленный гул тяжёлых машин. К часу дня шум заметно усилился, просматривались клубы пыли или дыма, поднятые машинами. Ясно, подходили или проходили вражеские механизированные силы. Изредка с вражеской стороны слышались пулеметные очереди.

У меня как у петеэровца уже выработалась традиция и мне нравилось обнаружить и выследить пулеметную точку врага, долго за ней понаблюдать, а затем с одного выстрела заставить её замолчать. А вот здесь я никак не могу найти её - мешает возвышенность впереди. Мне надо подняться в полроста со своего окопа, чтобы обнаружить и рассмотреть ее. Но нельзя, я же в 'секрете'. А между тем гул все больше нарастает. Чаше начали стрекотать пулемёты с обеих сторон. Сзади меня, на дамбе, появились столбы бы дыма от артобстрела врага. Над моей головой все чаше разносился свист пролетающих в обе стороны снарядов и мин. Фронт ожил. Ударила наша дальнобойная артиллерия из—за Тиссы. В кукурузе и дальше, где начали концентрироваться немцы, поднялись густые столбы взрывов. А гул с вражеской стороны нарастал. И вот где-то после четырех часов дня вырвались из кукурузы несколько танков. Они не ринулись сразу вперед, а пройдя немного, остановились, потом часть из них задним ходом возвратились в маскировавшее их кукурузное поле. Те, что остались, тоже не стояли на месте, а все время маневрировали. Выбрав тот, что правее я начал вести прицел. Башня и часть корпуса видны, а вот гусеницы скрывает злополучный выступ. Прицелился по линии башня-корпус. Хлопнул выстрел. Какой результат - мне неизвестно: расстояние большое, да я нахожусь я не в очень выгодной позиции. Произвёл еще несколько выстрелов. Танк отошел назад и остано­вился. Я сделал еще один выстрел по башне, ища ствол. После этого выстрела танк сорвался с места и полным ходом пошел впе­ред. Захлопали винтовочные выстрелы, застрочили пулеметы, несколько очередей выдал крупнокалиберный пулемет за моей спиной. Я приготовил ружьё и как только показались гусеницы танка выстрелил по ним. Какое-то мгновение - и я вижу, как танк раз вернулся, подставил свой левый бок и замер на месте. Ясно, гусеница разлетелась, танк подбит. Я произвел ещё два выстрела в бок и оставил его, зная, что он уже не тронется с места. В лучшем случае его могут отбуксировать в тыл. Так вскорости и произошло. И так у меня на счету один подбитый танк, а по другим мне так неудобно вести стрельбу - мешает эта злополучная возвышенность. Продолжаю вести наблюдение за танком, который чуть левее. Что-то он долго застоялся на одном месте. Я прицелился в предполагаемый ствол орудия на башне. Сделал несколько выстрелов и сразу же он заревел мотором и выпустив облако дыма, рванулся вперед. Но пройдя немного, остановился и задним ходом тихонько ушел в кукурузу.

Здесь считаю необходимым отметить, что в то время мне некогда было осмысливать столь странное поведение вражеских танков - отсутствие сопровождающих автоматчиков. Только позже, находясь в госпитале, из рассказов раненных бойцов и командиров нашей дивизии я узнал: у противника не было пехоты, он ее растерял во вчерашних боях штурмуя позиции наших полков. Видимо у них стояла задача, выявить расположения наших войск» наличие огневых точек и по возможности взломать нашу оборону.

А тогда, после частой стрельбы у меня очень болело плечо и я хотел сделать маленькую передышку. Здесь снова из кукурузного массива, как раз против моей позиции, выполз танк. Я сразу же начал искать точку ствола на башне. После двух выстрелов он немного изменил направление. Тогда я начал бить по линии башня-корпус. И по-прежнему гусеницу мне не видно. В удобные для меня моменты я продолжал стрельбу то по стволу орудия, то по линии башня-корпус. И я так увлекся стрельбой, что не сразу понял, фрицы меня обнаружили, засекли. Вдруг впереди моего окопчика взрыв. Взрывной волной меня отбросило на дно окопа. Снова взрыв. То слева, то справа вокруг меня дрожала и стонала земля от взрывов. Сверху меня засыпало землей, снаряды посланные врагами, рвались вокруг моего окопчика. В голове беспрерывно звенело, казалось не выдержат барабанные перепонки. Будет ли этому аду конец? Я чувствую, что я задыхаюсь. Казалось, что на меня выпустили больше снарядов и мин, чем я сделал выстрелов из своего ружья. Во время одного из близких разрывов снаряда моё противотанковое ружье было сброшено в окоп. Лёжа в окопе я не мог убрать его, поставить на место. Поэтому я, воспользовавшись паузой между взрывов приподнялся в окопе, стал быстро устанавливать свое ружье и вот здесь в одно мгновение я заметил, как будто ножом срезан на конце ствола пламя-гаситель. В это же мгновение чем-то большим и мягким ударило меня по каске. Ружье отлетело в сторону, а я осунулся в окоп. В голове страшный звон и от удара по голове и от взрывов. По­сидев немного, я ощутил еще что-то совершенно непонятное. Правая рука моя оказалась за спиной. Сделал движение и попытался высвободить ее, но не тут-то было - рука не повиновалась. Поя­вилась боль. Тогда я, стряхнув с себя комья земли, левой рукой за шинель подтянул правую руку к себе на ноги. Положил я ее на колени, вижу в локтевом сгибе шинель вся в крови, большая рваная рана. Начал трогать пальцы - никакого ощущения нет, пальцы бесчувственны. А кровь идет и свертывается комьями. В кар­манах у меня были два индивидуальных пакета, а воспользовать­ся ими я не могу. И вот один я сижу и истекаю кровью. (Как по­том установили врачи в госпитале, осколок размером 11x4 см прошел через локоть, раздробив кости ниже и выше локтя).

А на дамбе, на нашем переднем крае, как потом мне расска­зали, внимательно следили за этим неравным поединком и после такого массированного артобстрела решили, что я погиб. Уж бо­льно много высыпали фашисты снарядов и мин по моей огневой точке.

И когда взрывы прекратились, в голове у меня продолжался звон и от прежних взрывов и от потери крови, а в глазах поплы­ли желтые пятна. Появилась страшная жажда и я быстро опустошил флягу. Порой мне стало мерещиться, что я нахожусь на сол­нечной поляне, нещадно палит солнце, мне жарко, душно и вок­руг ни капли воды.

... В сознание меня вернул приближающийся гул мотора, кото­рый все нарастал и нарастал. Казалось, что, гусеницы сейчас по­кажутся над моим окопом. Тогда я подсознательно достал с ниши левой рукой противотанковую гранату, зажал ее между колен, ввер­нул запал и в тот момент, когда казалось, что гул мотора и лязг гусениц уже не над окопом, а у меня в голове, зубами выдернул чеку и левой рукой выбросил гранату через себя, не осмысливая куда. Прогремел взрыв. После взрыва сразу же прекратился лязг гусениц и уменьшился рев мотора. Вскоре утих и гул мотора. Что там произошло - я не знаю.

С нашей стороны усилился пулеметный и винтовочный огонь. Несмотря на то, что я был очень обессилен, я напрягал слух, стараясь услышать что-нибудь. И скоро я услышал немецкую речь, ругательства. По-видимому, прячась за подбитый танк от наших пуль, немцы искали русского. Как потом подтвердилось, земля вокруг моего окопа так была перепахана воронками от разрывов
снарядов, что            разыскать его было делом нелегким. А между тем по разговору слышу - немцы приближаются. Я достал вторую гранату, приготовил ее и принял такое решение: как только они меня обнаружат и приблизятся - выдергиваю чеку. Недолго пришлось ждать, один из них воскликнул: 'О, русь!' В этот же момент я выдергиваю кольцо гранаты, зажатой между ног. Наверно прошли какие-то доли секунды и помимо своей воли я здоровой левой рукой из последних сил выбрасываю и эту гранату. Граната разор­валась еще в воздухе почти над моим окопом. В голове страшный звон перед глазами все поплыло, осколки моей гранаты вонзи­лись и в стенку окопа над моей головой. Когда звон в голове улегся немного, ко мне донесся слабый стон. Но я тогда ко все­му был равнодушен. Временами я впадал в беспамятство, то ли терял сознание, то ли засыпал, В одно из таких провалов памяти я почувствовал, что кто-то подымает мою голову, Я открыл гла­за, но ничего не вижу - перед глазами серая пелена. Но затем до моего сознания доносится: - 'Живой?!' Кто-то в моем, окопчи­ке тормошит меня, Я с трудом вижу в своем окопчике силуэт бой­ца. А он уже пытается поднять меня и вдруг натыкается рукой на мою окровавленную, повисшую плетью руку и спрашивает: 'Как же это?' Я прошу воды. Сняв с ремня флягу, мой спаситель напоил меня водой. С жадностью я пил воду. На некоторое время мне стало легче. Но это только на время. Потом снова воды, воды, А фляга уже пустая. С трудом он вытащил меня из окопчика. Не­далеко от окопа лежали два убитых немца, а немного дальше стоял без гусениц подбитый легкий танк. Но этого я ничего не вижу -об этом рассказывает мне мой спаситель. Я только понял, что день заканчивается, начало темнеть, что и помогло моему спаси­телю по-пластунски добраться до моего окопчика.

Уложив меня на свою шинель, он начал на ней перемешать меня к своим - к дамбе. И вот здесь я всем своим телом ощутил, насколько изрытая, бугристая земля была вокруг моего окопа. Стиснув зубы, превозмогая страшную боль и в руке и во всем теле (вдобавок я был и контужен), с большой болью переносил я эту транспортировку, оттащив меня в безопасное место, он поднял меня, поставил на ноги и, поддерживая за здоровую руку, повел меня к дамбе, где была наша передовая. По дороге, во время частых остановок на отдых, боец рассказал мне, что после второго взрыва возле подбитого танка лейтенант дал ему распоряжение: дос­тавить меня с поля боя в расположение батальона живым или мерт­вым. Уже в полных сумерках мы подошли к дамбе. Нас окликну­ли, мой спаситель отозвался. Сверху спросили: 'Живой?' 'Живой, товарищ лейтенант, тяжело ранен в руку'. Меня стали расспрашивать с какой я части, с какого подразделения, когда прибыл на этот участок. А я отвечал с трудом, изнемогал от боли и жаж­ды. В который раз я просил пить, но жажду утолить нельзя бы­ло. Слышал, как лейтенант кому-то сказал: 'Представить к награде орденом'. К кому относились эти слова - не знаю. Слы­шал и слова солдат: 'Да, отвоевался'. Я же был ко всему со­вершенно безучастен и безразличен.

Лейтенант сразу дал указание санитару оказать мне первую по­мощь, что он и с

������ -x-

КАК ЭТО БЫЛО

Как это было, как совпало –

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!

Как и большинство моих сверстников-мальчишек до войны мечтал я стать военным. Кем, какую военную специальность получить - это для нас особого значения не имело - лишь бы быть военным. И вот я, после окончания учебы в Ленинградском военно-пехотном училище им. С. М. Кирова, в августе 1943 года был направлен, в 912 стрелковый полк 243с.д. Получил назначение командиром минометного расчета в минроте капитана Гущина 1-го стрелкового батальона. Дивизия ведет бои по освобождению Украины, в частности Запорожской области. Я сразу понял, что попал в боевой, дружный коллектив. Первое мое боевое крещение было под хутором Григорьевка при освобождении г.Запорожье. Те тяжелые огненные версты, которые я прошел в составе ставшей мне родной дивизии до моего ранения в августе 1944г., остались памятными мне на всю оставшуюся жизнь. В боях за освобождение Запорожской области дивизии' пришлось участвовать и в наступательных и в оборонительных боях, но все они были очень ожесточенные, тяжелые. И, конечно, дивизия несла потери. Но настроение в моей минометной роте было приподнятое, ведь мы освобождали от оккупантов так ждавших нас советских людей. Память хранит все пережитое, болью в сердце отзываются воспоминания о многочисленных сожженных и разграбленных украинских селах, погибших однополчан. Во всех боях по освобождению Левобережной Украины до форсирования Днепра в начале февраля нашей минометной роте пришлось постоянно поддерживать огнем наступающие стрелковые батальоны, отсекать фашистские цепи контратакующие наши позиции. Хорошо помню заряжающего рядового Лаврова из моего расчета. Это был мастер своего дела, работал при стрельбе как автомат. Когда надо было по атакующим фашистам вести беглый огонь, он мог 'повесить' в воздухе до 12 мин. Повесить в воздухе мины на нашем жаргоне называлось такое состояние, когда на траектории одновременно находится какое-то количество. мин. Помимо постоянных боевых забот сколько трудностей расчетам приходилось переносить во время осеннего и зимнего наступления по раскисшим украинским черноземам. Преследуя отступавшего противника нашим расчетам приходилось переносить на себе не только разобранный миномет (ствол, плита, передняя стойка), но и мины, связанные за хвостовое оперение мины тоже нес каждый минометчик. А постоянный наш весельчак и балагур Нивиков связывал телефонным проводом и грузил на себя не менее 3 пар мин.

Шли с боями по Донбасу, в начале февраля участвовали в освобождении г. Никополя. Днепр форсировали ночью, переправлялись по притопленной переправе по пояс в воде. 28 марта 1944г. освободили г. Николаев, в этих боях снова пришлось преодолевать водные преграды, форсировать реки Ингулец и Южный Буг. Под Одессой, в сильную распутицу, по колено, а иногда и по пояс в воде пришлось преодолевать разлившиеся Тилигульский и Куяльниц кий лиманы. За Одессу шли упорные бои на подступах к городу, а утром 10 апреля мы вошли в город практически без боя, немцы боялись полного окружения ночью поспешно оставили город, оставив небольшие посты прикрытия.

Запомнился красивый город, очень тепло встречали нас с цветами жители Одессы.

При отступлении фашисты упорно сопротивлялись на каждом рубеже, сжигая города и села, угоняли население, использовали любую возможность для контрнаступления.

Запомнился на всю жизнь ночной бой за село Большую Костромку Днепропетровской области в конце февраля. Тяжелый и трагический бой. 21 февраля мы, освободили село и уставшие, промокшие расположились на ночь в радушно принявших нас жителей. На рассвете 22 февраля неожиданно нас атаковали фашистские танки с автоматчиками. Поднялась яростная стрельба со всех видов оружия. Я с расчетом выскочил из окопов (наш миномет был установлен за домом и увидел как через улицу из-за домов немецкие танки ведут огонь со всех видов оружия и отходящих наших солдат. Расчет открыл огонь по бегущим между танками фашистам. Командир роты приказал срочно перенести наши минометы назад, в по садку за селом. Отстреливаясь, мы перенесли свои огневые позиции и расположились в лесополосе рядом с полковыми артиллеристами и немедленно открыли огонь. В этом ночном бою фашисты пользуясь внезапностью и превосходством вытеснили нас из села. Бой был скоротечный, жестокий, в этом бою полегло много наших боевых друзей.

На всю жизнь запомнились наши наступательные бои по Украине и в том числе за с.Б.Костромку. Постоянно сопровождал нас запах горелой соломы, это горели скирды соломы на полях, пшеницы на корню, соломенные крыши домов. При отступлении их поджигали фашисты. Видел замученных и убитых женщин и детей, горы горевшего зерна на элеваторах, расстрелянный, побитый скот. Очень тяжело нам приходилось зимой 1943-1944г.г., сыро, холодно, окопы заливало водой и грязью. В наступлении, в каждом бою теряли своих товарищей. В одном из таких боев погиб мой лучший товарищ, наводчик Мушка Антон.

Но все эти трудности и невзгоды вознаграждались радостью встречающих нас людей в освобожденных городах и селах. Население освобожденных от оккупантов мест встречали нас очень тепло, помогали и угощали чем могли. А при ночевках в населенных пунктах старались и обогреть и обстирать. Помню как в одном селе Николаевской области молодая сельская учительница вышла встречать освободителей со всеми своими ребятами с красными флажками.

...После освобождения Одессы дивизию перебрасывают на Кицканский плацдарм в Молдавии, южнее г.Бендеры. Дивизия сдерживает непрерывные атаки противника у с.Копанка. Тяжелые бои были, противник пытался любой ценой сбросить наши войска за Днестр. Но наши бойцы стояли в обороне прочно, бывали дни, когда приходилось отбивать по несколько атак.

В начале мая дивизию ночью сменяет другая часть, а нас перебрасывают на север к г.Дубоссары. Подразделения дивизии рас полагаются во втором эталоне, в зеленых рощах. Получили пополнение и готовимся к ночным боям для прорыва обороны противника. Нас хорошо маскируют от воздушной разведки противника лесные Массивы. Хорошо помнится как 12 мая все подразделения полка, были выстроены и командование полка и батальонов, проходя вдоль строя, указывало кому выйти из строя. Отбирали молодых крепких парней, в их число попал и я. Отобрали нас шесть сот человек и поставили перед нами задачу: готовиться к прорыву обороны противника в одну из ближайших ночей в качестве десантников на танках. Нас распределили в команды по 12 человек и провели необходимую подготовку и инструктаж. В ночь на 14 мая на окраину леса, где мы располагались, подошло 50 танков Т-34 из 135 танковой бригады. Развели нас к своим машинам, познакомились с экипажем танка, получили необходимые инструкции. Задача была следующая: с началом артподготовки преодолеть открытое пространство от леса до нашей передовой, по сигналу ракеты мы должны были проскочить через наши окопы и прорвать оборону врага. Главная задача — уничтожить фашистов в излучине Днестра и в конце излучины захватить вражескую переправу, выйти к подступам Кишинева.

Ночная танковая атака была удачной и эффектной. Залпы на шей артиллерии слились с рокотом моторов, казалось дрожала земля. Поднялась сильная стрельба с обеих сторон, трассирующие пули прошивали над нами небо во все стороны, часто пули рикошетировали от лобовой брони танков. По огневым точкам противника к нашей стрельбе присоединилась огнеметная струя нашего танка. Несколько танков были оснащены, помимо пушки и пулемета, огнеметами. Фашисты начали паническое бегство и здесь мы вели огонь из всех видов стрелкового оружия.

Командир танка подробно проинструктировал одного из наших десантников, в задачу которого входило внимательно наблюдать и в сторону, где раздастся вспышка вражеской пушки или пуле мета - дать очередь трассирующими пулями и в эту точку не медленно следовал выстрел танковой пушки.

Буквально через несколько минут мы прорвали оборону немцев и ворвались в с.Кошницу, где находились резервы и тылы врага.

Вслед за танковым десантом поднялись в наступление остальные части и подразделения дивизии и к утру излучина Днестра была полностью освобождена от фашистов. Захвачены все обозы врага, скопившиеся возле переправы, взято много фашистов в плен. Переправиться через реку схода, к сожалению, не удалось, т.к. противник взорвал переправу, пожертвовав своими тыловыми обозами. Выполнив главную задачу - прорыв обороны врага - все десантники немедленно примкнули к своим подразделениям. Огневая позиция моего расчета находилась за с.Кошница, недалеко от р.Днестр. К сожалению, на третий день после прорыва наши войска в излучине Днестра, которая как бы вклинивалась на запад в расположение врага километров на 12, были отрезаны от основных сил, оказались в окружении. Семь дней в излучине реки мы находились под непрерывным артогнем врага и бомбежками с воздуха в течение всего светлого времени. Наша минометная рота вела ответный обстрел скопления немцев, несколько раз мы срывали своим огнем их попытки переправиться через Днестр в дневное время. Хорошо запомнился день, когда мы получили приказ подтянуться к месту прорыва, сосредоточиться для ночной атаки. Видимо противник почуял что-то неладное, т. к. в этот день авиация противника бомбила наши войска практически без перерыва и обстреливала из орудий. Много погибло в этот день наших бойцов, много полегло и в ночном бою при выходе из окружения.

Затем дивизия передислоцируется на север Молдавии в район г.Бельцы, получила пополнение, готовится к новым боям. В августе 1944г. после ранения и контузии я находился на излечении в госпитале в г.Умань. После излечения в октябре 1944г. направлен в 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус и в его составе командиром минометного расчета участвовал в боях за освобождение Венгрии, а затем и Австрии. День Победы, 9 Мая мы встретили после освобождения г.Грац в Южной Австрии.

Сержант, командир минометного

расчета НОСЕНКО Илья Ерофеевич

БОЙ В ИЗЛУЧИНЕ ДНЕСТРА

Пусть время проходит,

Пусть годы летят,

Друзей фронтовых

Не забудет солдат.

Я, деревенский паренек, житель с.Покровское Днепропетровской области, как и тысячи советских людей, попавших в годы войны в оккупацию, испытал на себе все ужасы фашистских порядков и издевательств. Они, фашистские изверги, бросали нас в лагеря и угоняли в этапы для рабского труда в Германии. Угоняли семь раз и меня. Семь раз я бежал. Последний раз убежал 3 февраля, прятался в плавнях, в погребе. А 9 февраля ночью наше село освободила родная Красная Армия, в частности 243 стрелковая дивизия, которая затем стала мне родной семьей и оставшаяся в сердце на всю жизнь.

Буквально на следующий после освобождения день я добровольцем попал в запасной армейский стрелковый полк — курсантом в учебный батальон. В течение двух с половиной месяцев, продвигаясь за наступающими войсками, мы проходили воинскую науку. В середине апреля месяца мне присвоили воинское звание 'сержант' и стал я командиром пулеметного отделения 912с.п. родной 243с.д. в первой роте первого батальона. К этому времени дивизия с боями вышла к р.Днестр и вела тяжелые бои на Кицканском плацдарме, это южнее г. Бендеры. В этих первых боях у с.Копанка погибли и лежат в братской могиле многие мои однополчане и мои односельчане. Бои там велись тяжелые и непрерывные - противник любой ценой пытался сбросить наши войска с завоеванного нами 'пятачка' на правом берегу Днестра южнее г.Бендеры. А наша задача - не только удержать плацдарм, но и расширять его.

Уместно вспомнить, что этот плацдарм затем, в августе 1944г., сыграл свою роль в знаменитой Ясско-Кишиневской операции.

Непосредственно в боях мое подразделение не было, мы стояли во второй линии обороны, но налетам вражеской авиации подвергались весь световой день.

В конце апреля нас сменяет на этом плацдарме другая часть, а наша дивизия, переправившись снова на левый берег Днестра, ночными переходами вдоль линии фронта передислоцируется на север и сосредотачивается в лесных массивах южнее г. Дубоссары в непосредственной близости от линии фронта.

Необходимо отметить, что в этих местах (между городами Дубоссары и Григориополь) река Днестр делает причудливую излучину в сторону запада. Глубина этой днестровской петли - до 16км, ширина 4-6 км. Но самая узкая часть излучины в горловине, около 3 км.

Линия фронта здесь установилась в марте-апреле, когда наши войска в результате весенних наступательных боев вышли к Днестру, а упомянутая излучина находилась в руках немцев.

Здесь, в непосредственной близости от установившейся линии фронта, дивизия готовится к предстоящим ночным боям, для прорыва обороны немцев совместно с танковой бригадой, которая подошла к нам ночью за несколько часов до начала операции.

Накануне по ночам мы отрабатывали различные варианты и приемы ночного боя.

За день до начала боев наш 912 стрелковый полк был выстроен побатальонно на замаскированных лесных полянах (т. к. вражеская авиация непрерывно барражировала в небе) и командование полка и батальона проходя вдоль строя указывали кому выйти из строя. Как выяснилось позже отобрали молодых, крепких ребят для предстоящего ночного танкового десанта. Готовили нас по 12 бойцов-десантников на каждый танк. Всего отобрали 600 солдат и младших командиров. Вспоминаю, что среди осматривающих и инструктирующих нас был командир дивизии подполковник Г.С.Скляров. Этот крепкий, коренастый подполковник подошел к моему расчету (я был назначен старшим десантной группы на танк №14) и, показывая на мой ручной пулемет, спрашивает у моего солдата: 'Что это такое?' Тот отвечает: -'Это ручной пулемет Дегтярева'. Вижу ответ командира не удовлетворил и он этот же вопрос задал мне. Я отвечаю: ' Это грозное стрелковое оружие массового уничтожения фашистских захватчиков, ручной пулемет системы Дегтярева'. Командир сказал: - 'Верный ответ. Только так и действуйте'.

Перед нашими десантными группами была поставлена задача: танковым десантом в составе 50 танков 135 танковой бригады на рассвете 14 мая, после сильной артподготовки, прорвать оборону немцев в горловине излучины Днестра, уничтожить и пленить противника в излучине, освободить населенные пункты Кошницу и Пырыту и обязательно в западной оконечности излучины захватить немецкую переправу целой, не дать противнику возможность взорвать ее.

И вот темная, короткая майская ночь. Группами выходим на исходный рубеж, на опушку леса. Привал, затем слышен приглушенный гул подходящих танков; каждая группа знакомится с экипажем танка, получает рекомендации и указания командира танка как вести себя в бою на танке, о взаимодействии с экипажем во время боя.

Тихим ходом танки с десантниками на броне рассредоточено выходят на исходный рубеж, впереди видны траншеи нашей передовой позиции, заполненной стрелковыми подразделениями. Как танки тихо не подбирались к рубежу атаки - немцы почуяли неладное. Начался артобстрел. Танки стали маневрировать. Впереди разорвался снаряд - танк немедленно рванул на место воронки только что разорвавшегося снаряда. Ведь дважды в одно место снаряд не попадает. Но удержаться, на танке при его маневрах очень трудно, ведь мы облепили его со всех сторон. Но вот ударили 'Катюши', началась наша артподготовка, а затем сигнальные ракеты подали команду танкам — вперед. Усилился артобстрел и со стороны противника, Снаряды рвутся рядом. Танки проскакивают через наши траншеи, подымается с них наша пехота и устремляется вперед за танками. С какой энергией мы десантники рванулись на фашистов. Ведь пехота отстала и нам надо быть очень внимательными, впереди и бегущие немцы, и еще сопротивляющиеся расчеты — пулеметные и орудийные.

Большинство нас, молодых солдат из пополнения, перенесли немецкую оккупацию и нас в бой буквально подталкивала ненависть к захватчикам, грабивших и разорявших наши города и села. Ведь сейчас представилась возможность отомстить и за своих братьев, земляков...

Танки с десантниками устремляются вперед, остатки фашистов сопротивляются упорно. Трассирующие пули бьют по броне танка, Конечно страшновато, ведь для меня это первый бой, первое боевое крещение и для многих моих товарищей.

Но постепенно чувство страха уступает место работе. Да, на войне идет своя работа. По договоренности с командиром экипажа я даю из своего пулемета очереди трассирующими пулями по немецкому орудию, мне его лучше видно. Башенный стрелок тут же посылает снаряд в этом направлении, по этой цели. Немцы начали драпать, мы своим огнем бьем по бегущим. За это время наступил рассвет, видно впереди село, бегущие немцы, брошенные автомашины. Это с. Кошница. Но нам некогда — у нас цель: к переправе, а впереди еще село Пырыта. Довершить дело должна бегущая за нами пехота, которая пленила только в Кошнице свыше 150 немцев. Около трех километров до с.Пырыта и до немецкой переправы мы проскочили за несколько минут, но в это время в небе появились немецкие пикирующие самолеты. Главной их мишенью были танки.

На окраине села церковь, оттуда раздаются пулеметные очереди до нас. Танк прямой наводкой бьет по фашистам. После двух выстрелов пулемет фашистов замолчал. Десантники с танков расстреливали бегущих немцев. В селе много фашистских трупов, стоит дымящаяся полевая кухня — позавтракать враг не успел.

Через несколько минут нас окружают местные жители, обнимают, угощают, радуются.

Да, вот так и я стал освободителем!

Но команда 'вперед', к переправе, возле которой большое скопление немцев, их тылы, обозы. Теперь уже наши танки движутся медленно, осторожно, а мы врассыпную бежим за танками. И вдруг впереди сильный взрыв. Нам стало ясно, что это немцы взорвали переправу через Днестр, и это вскорости действительно подтвердилось. Видимо противник предполагал, что танки схода, захватив переправу и проскочив через нее, поведут наступление на г.Кишинев, до которого было менее 20 км.

Но к этому времени вызванная немками авиация буквально висела над головой и начала охоту за танками, началась бомбежка подходов к переправе. Наши танки замаскировались в садах, рощах, а мы преодолевая плавни, разливы, продолжали движение к переправе. Места напоминающие мне родное Приднепровье. Часам к девяти мы приблизились к переправе. Увидели такую картину - переправа взорвана, у переправы сосредоточены не успевшие уйти на тот берег тылы, подводы, лошадиные упряжки. В результате бомбёжки, артобстрела в этой тыловой колоне произошла невероятная паника, все перемешалось, сбилось в одну общую массу.

Ввиду непрерывной бомбежки, а затем и редкого минометного огня противника с того берега Днестра наш командир отдал команду занять оборону и окопаться. Фашистские 'юнкерсы' непрерывно звеньями пикируют на наши позиции и ведут пулеметный огонь. Явно с задачей не дать нам переправиться на тот берег. Не утерпел и я, дал несколько очередей со своего 'Дегтярева' по фашистским стервятникам, ведут по ним огонь из винтовок и наши пехотинцы, но пока безрезультатно. Усилился по нашим позициям минометный, а затем и пулеметный огонь с того берега. Днестр здесь не очень широкий. Через некоторое время мы переместились вправо и вдоль берега реки начали укреплять свои позиции.

По ту сторону Днестра правое нашего расположения видна была деревня Вадул-луй-Водэ. Видимо там располагались ближайшие фронтовые резервы немцев, потому что мы увидели как оттуда потянулась большая колонна немцев, в ее составе мы насчитали около десятка автомашин с пушками на прицепе. Наши 82 миллиметровые минометы развернулись и начали пристрелку. Немецкая колонна немедленно рассредоточилась и начала занимать оборону и окапываться напротив нас, за Днестром.

Наш ночной прорыв, разгром немецкой обороны, захват излучины Днестра, наличие в составе наших войск танковой бригады не могло не вызвать у противника нервозности и попытку не допустить форсирования Днестра, а затем попытаться запереть нас в этой излучине.

Кстати сказать, скоро мы поняли, что если наше дальнейшее наступление за Днестр не будет развиваться, то наше пребывание в этой излучине опасно.

Но день наступил, мы осмотрелись и увидели здесь красивый пейзаж: вокруг зеленые сады и виноградники перемежаются с темно-зелеными рощами дубрав. И все это опоясано как петлей голубой лентой реки. Вся местность в излучине находится в низине, противоположные берега более высокие.

Ход дальнейших событий подтвердил, что долина излучины -природный котел.

Но сейчас мы окапываемся, маскируемся и внимательно наблюдаем за действиями противника.

И вдруг подползает ко мне старшина и дает указание - следовать за нам. Ползком проскочили мы метров 80 и подползли к взорванному ДОТу. Тут я вспомнил, что до 1940г. здесь проходила граница СССР с Румынией и ДОТ одно из сооружений укрепрайона. Возле входа у взорванного ДОТа лежит окровавленный майор, ему оказывают первую помощь, а мне дали команду: 'достать из реки раненному офицеру котелок воды'. Старшина дает мне две фляги, да еще моя на поясе и я кинулся выполнять приказание. Осмотрелся - до реки метров 150-180, местность открытая. Фляги в правую руку и ползу. Когда прополз метров 50 увидел в хорошо замаскированном окопчике нашего полкового снайпера. Он указывает мне на открытое пространство до реки и говорит: 'Не ходи туда, два солдата вот там уже лежат убитые. Здесь вся зона пристреляна с той стороны немецкими снайперами'. Ползу по-пластунски, а мысль работает в одном направлении: как выполнить приказ и не попасть под пулю врага. Но учеба была не напрасной - скрытно передвигаться нас научили в учебном полку. И как назло - ни одного кустика на спуске, помогает маскироваться поднявшаяся молодая буйная майская поросль. Нервы напряжены вода все ближе. Когда до воды оставалось около 10 м увидел у берега в воде небольшой куст. Тишина, по мне не стреляют. Принимаю решение - бросок, левой рукой хватаюсь за куст, правой с флягами быстро окунаю в воду. И здесь же между ног в берег ударяется первая пуля. Доли секунды и я падаю на спину. Лежу тихо, затем чрез 8-10 секунд перекатываюсь два-три раза, и сразу бросок вправо, бросок влево. Выстрелы фашиста зачастили. Падаю лицом к земле - передышка и думаю как дальше себя вести. Как здесь пригодились тактические приемы, изучаемые в полковой школе.

И снова бросок вправо, влево, вперед, зигзагами, падаю, перекатываюсь. Не даю фашисту опомниться, И вот я уже возле снайпера лежу, нужно отдышаться. Затем ползком к взорванному ДОТу. Задание выполнил, воду тяжелораненому доставил. А когда снова дополз до своего пулемета, то заплакал. Заплакал от радости, что я выиграл поединок со смертью и тогда это вселило в меня уверенность, радость, что перехитрить фашиста можно, хоть и не легко. И тогда подумалось: ну понюхал ты, Петро, пороха в первом бою.

А фронтовые трудности только начинались. Мы все в этой злополучной излучине оказались под непрерывным артиллерийским огнем противника и все светлое время суток под непрерывной бомбежкой. Единственная связь с тылом через узкую горловину излучины находилась под перекрестным огнем противника. Уже на второй день дошло и до солдата: разведка доносит, что немцы перебрасывают сюда из-за Днестра свежие силы. Наверняка они попытаются перерезать Горловину этой излучины.

И действительно наши опасения вскорости подтвердились. На второй день к вечеру с обеих сторон двухкилометрового основания излучины появились немецкие автоматчики численностью до батальона. И хотя артогнем их скопление было рассеяно, но уже утром следующего дня до батальона гитлеровцев форсировали реку с севера и атаковали деревню Кошницу. В то же время другой батальон противника переправился с юга на участке обороняющейся 203 стрелковой дивизии, сомкнувшись с первым батальоном и продвинулись на запад. Таким образом, мы оказались в самом настоящем окружении, две стрелковые дивизии - наша 243 и 203-были отрезаны от основных сил, от тылов. Думается, что этой опасности сначала никто не придал значения. Мы тогда уже не боялись окружения, не 1941 год. Но когда артиллерия противника открыла ураганный огонь, а авиация непрерывно бомбила и под их прикрытием противник перебросил на наш берег несколько самоходных орудий (безусловно для борьбы с нашими танками) стало ясно, в какую историю мы попали.

На третий день немцы окончательно замкнули кольцо нашего окружения. Конечно, вскоре стала сказываться нехватка и боеприпасов и продовольствия. Ведь кто знает, сколько придется 'сидеть в котелке'.

Отрезав нас от 'большой земли', от тылов, немцы организовали интенсивную бомбежку всей излучины с воздуха и обстрел из многочисленных батарей из-за реки. Самолеты непрерывно с утра до вечера бомбили наши части. Конечно дивизия несла большие потери.

На пятый день к нам на 'малую землю' (так называли ее бойцы) пробились три наших танка и два бронетранспортера. Они доставили немного продовольствия, боеприпасы и, главное, перевязочные средства.

Бойцы повеселели.

А 20 мая с утра нам зачитали приказ: оставив в обороне только прикрытие, всем подразделениям организованно, скрытно, перебежками от рощи к роще, скрытым маневром (чтобы противник не обнаружил с воздуха) сосредоточиться к вечеру на исходных позициях для выхода из окружения, прорываться своими силами. Начало атаки в 22 часа, сигнал: 'залп Катюши'.

Нам пришлось преодолеть километров 10-12. И все это под непрерывными атаками пикирующих бомбардировщиков с воздуха, под постоянной бомбежкой и артобстрелом. Открытые полянки и пространства приходилось проскакивать в перерыве между налетами 'Юнкерсов'.

Во второй половине дня дивизия стала втягиваться в лес, ближе к основанию излучины, на исходные рубежи для прорыва.

В этот день, при очередной бомбежке, был смертельно ранен командир дивизии подполковник Скляров Г.С.

Когда время перевалило за девять часов, излучина наша окуталась темно-серым пологом. За крутым берегом Днестра спряталось солнце. В последний раз командиры отдают необходимые наставления.

И вот часы доказали двадцать два. С 'большой земли' прогремел залп. По темному небосводу проложили огненную трассу снаряды 'катюши'. Ожил лес. Могучее 'Ура!' прокатилось по всему фронту прорыва. Боевой клич поднял людей и мы бросились на немецкие траншеи. В первое мгновение немцы растерялись и молчали. Но вот взвились красные ракеты и начали бить пулеметы. В воздухе осветительные ракеты. Начался ночной рукопашный бой. Наперерез мне бегут несколько немцев. Не целясь посыпаю очередь в их сторону. Вот противотанковый ров, там сидят фашисты бью в упор с пулемета. Итак, первая линия окопов в наших руках, до второй около сотни метров, а там уже и своя территория. Выскакиваем из траншеи и идем в последнюю атаку. Снова 'Ура!', снова рвутся ручные гранаты, в упор бьют автоматы и свищут пули. И здесь, в этом кромешном аду подбегает к нам с наганом в руке незнакомый старшина и кричит: 'Стойте!' Все в пылу боя бегут мимо. Я со своим вторым номером Гуровым расслышали, что рядом лежит тяжелораненый командир-артиллерист — надо помочь вынести его с поля боя. Подбежали и увидели: на плащ-палатке в лужах крови лежит неподвижно майор. Его выносили двое, но тащить через немецкие окопы, под непрерывным огнем им было не под силу, нужна была помощь.

Мы взяли вчетвером: двое спереди, двое сзади. Тоже тяжело, но мы ускорили движение. Вокруг рвутся снаряды, мешает двигаться виноград, какие-то кусты. Но старшина-артиллерист парень крепкий, идет впереди и дорогу прокладывает и успевает отстреливаться с пистолета.

Тяжело, но мы преодолели немецкие траншеи, еще один противотанковый ров и около километра своей территории и только тогда старшина распорядился положить на землю раненного, разыскал санитаров, которые оказали первую помощь.

Вот тогда от старшины Анохина узнал, что мы вынесли с поля боя трижды раненного майора-артиллериста Каменцева Ивана Семеновича из нашего 775 артполка. По выходе из окружения, а выходили мы и группами и поодиночке, нас на опушке того самого леска, откуда мы начинали прорыв, встречали полевые кухни, накормили, оказали первую

медицинскую помощь. Мы сначала все отоспались хорошо и только во второй половине дня стали разыскивать свои подразделения.

Дивизия привела себя в порядок, получила пополнения и продол­жала свой боевой путь дойдя с боями до Праги. Много было всего, много пережито, много увидено, но этот бой остался в памяти не­забываемый. И не раз мысленно я переживал все то, что тогда произошло и не предполагал, что мне посчастливится после войны встретиться со многими однополчанами, свидетелями тех событий и побывать на местах боев, поклониться боевым товарищам, от­давшим свои молодые жизни в тех боях.

А началось все с памятного 6 февраля 1974г., когда я про­читал в своей газете 'Никопольская' правда статью, посвященную тридцатилетию освобождения моего родного села от оккупантов.

В статье идет рассказ о тех далеких февральских боях 1944 года, когда 243 дивизия освобождала наши края и упоминается фамилия майора И.С. Каменцева, который организовал после вой­ны изданий книги о дивизии под названием 'Через семь границ' и книга эта «издана в г. Ярославле, где дивизия формировалась в июле 1941г.

Связался я с Ярославлем и мне по

������ -x-

ПАМЯТЬ О БОЕВОМ ТОВАРИЩЕ - КИРОВЧАНИНЕ!

Много памятных событий у каждого фронтовика, не зависимо от того, сколько он был на фронте.

Много в его памяти павших боевых товарищей, с которыми делили военные невзгоды.

Многие памятные события время отдаляет, затуманивает, время идет неумолимо!

Но есть в памяти фронтовика такие памятные события, которые невозможно позабыть до конца своих дней, которые не подвластны и времени.

Такой памятной датой в моей фронтовой жизни является - 6 мая 1945 года. Мы вели тяжелые бои за освобождение Чехословакии.

В приказе Верховного Главнокомандующего от 13 апреля 1945 года за форсирование реки Морава и овладение городом Годенин, личному составу нашей дивизии была объявлена благодарность.

Преследуя отходящего противника, дивизия 19 апреля завязала бой на дальних подступах к городу Брно, а 24 апреля уже вошла в его пригород. Начались жестокие уличные бои.

1 батарея 76 мм пушек, которой командовал я и 3 батарея 122 мм гаубиц, которой командовал мой товарищ, уроженец г. Кирова - старший лейтенант Шалагинов Михаил, имели задачу поддерживать огнем и 'колесами' 910 стрелковый полк нашей 243 стрелковой дивизии в боях за освобождение сильно укрепленного опорного пункта - города Брно.

Михаил Шалагинов в 1941 году прибыл в 775 артполк младшим лейтенантом. Участвовал в крупных сражениях за освобождение городов Калинин, Ржев, Сталинград, Николаев и Одессу, особенно отличался в боях с танками противника.

Тесная фронтовая дружба у нас с ним началась с боев за освобождение Венгрии, тогда будучи младшим лейтенантом, командиром огневого взвода я заменил в бою погибшего командира 1 батареи - старшего лейтенанта Костик.

Находясь в одном дивизионе со ст. лейтенантом Шалагиновым М. очень часто вместе поддерживали огнем и 'колесами', т. е. прямой наводкой, наступление стрелковых полков, батальонов, находясь вместе в боевых порядках пехоты на КП командиров батальона. Часто взаимодействовали огнем при подавлении огневых точек противника на пути наступающей пехоты. Он меня учил мастерству корректировки артиллерийским огнем.

Он был на 8 лет старше меня и ко мне относился как наставник, как старший товарищ по возрасту и опыту. Обладал покладистым характером, и кроме того был отличным аккордеонистом. В минуты затишья и отдыха между боями аккордеон был всегда с ним.

В боях за освобождение города Брно, каждый метр приходилось отвоевывать в упорном и длительном бою. Многие бои за кварталы не раз переходили в рукопашные схватки, а мы в это время вели огонь по огневым пулеметным точкам, фаустпатронникам, бронетранспортерам на пути наступающих наших батальонов.

Город Брно 28 апреля 1945 года был освобожден, правда со значительными потерями в людях. Поредевшие стрелковые взводы, роты пополнялись за счет артиллерийских расчетов.

Участники этих боев за образцовое выполнение задания, за проявленную при этом доблесть и мужество (910 стрелковый полк и 775 артиллерийский полк) были награждены указом Президиума Верховного Совета СССР - орденами и медалями.

После освобождения города Брно, 910 стрелковый полк при поддержке 1 и 3-й батареи 1-го артдивизиона, преследуя про тивника в северном направлении от города, встретил на сопках, в лесистой местности организованное сопротивление противника у населенного пункта Иванчевице, основу составляли предатели и власовцы.

Противник укрепился на восточной окраине населенного пункта Иванчевице. 910 стрелковый полк перешел к обороне на склоне лесистой сопки.

Мы с Шалагиновым оборудовали наблюдательный пункт и блиндаж на вершине сопки, установили связь с батареями и батальонами, приступили к разведке боевых порядков гитлеровцев, к подготовке реперов для открытия огня с закрытой позиции.

Дивизия в это время вела перегруппировку сил, пополняла свои ряды и, особенно, стрелковые батальоны.

На первый день я пристрелял репер на левой окраине Иванчевице. У подбитого 'тигра', который стоял на чистом поле недалеко от заросшего, длинного оврага, накренившись и уткнув длинный ствол пушки в землю.

Пристрелял я несколько реперов на краю оврага, по Южной окраине Иванчевице и два репера на дорогах с посадками, ведущих из-за дальней противоположной сопки на окраину Иванчевице.

Проведя пристрелку Шалагинов взял под контроль правую окраину и дорогу справа от Иванчевице. Мне достался контроль левой окраины Иванчевице. И несколько дней мы внезапными, интенсивными налетами обстреливали немцев, не давая им покоя.

На второй день около 7 часов утра, из-за сопки, по дороге с посадкой на Иванчевице, двигалась двуколка с кухней, двумя по ворами на ней. Рядом по обочине шли еще 4 немца с термосами за плечами и сумками в руках.

Командую на батарею: 'К бою! Репер № 4, батарею 2 снаряда, зарядить!'

Кухня подходит к пристреленному реперу. Командую: 'Беглый огонь!' Сзади слышны восемь беглых выстрелов, снаряды шуршат над сопкой и головами, идут в цель.

Разрывы по цели, все заволокло дымом и пылью. Когда развеяло дым и пыль - видим: в 50 метрах от дороги лежит на боку двуколка с кухней, лошади стоят понуро, как видно ранены, немцев нет. Так лошади стояли весь день до темноты. Сопровождавших немцев так и не видели, Завтрак не состоялся. Днем они больше не пытались ходить и ездить в Иванчевице.

На третий день на руках, скрытно, вытянули на вершину сопки одну 45 мм пушку с боеприпасами и неожиданно обстреляли все засеченные цели в Иванчевице: НП в чердачных помещениях, огневые точки в оконных проемах, окопы немцев. Несколько домов загорелись.

На четвертый день утром я заметил в бинокль и подтвердил наблюдением в стереотрубу - большое скопление живой силы в овраге. Выдали их отблески касок.

Видимо, после обстрела прямой наводкой с сопки населенного пункта, 'фрицы' перебрались в овраг и там окопались ночью.

Даю команду на батарею: 'Репер № 2, батарею, 5 снарядов, беглый огонь!' 20 выстрелов. Весь овраг заволокло дымом и пылью. Весь день пытались немцы выбраться из оврага, бегом выносить раненых на носилках в Иванчевице. И здесь мы их накрывали огнем.

С правой стороны пытались проскочить в Иванчевице 4 автомашины, но Шалагинов не дал им такой возможности, открыв огонь и подбив первую.

И так каждый день в обороне не давали покоя захватчикам. Они, в свою очередь, пытались обстреливать несколько раз сопку из минометов и крупнокалиберных пулеметов. Блиндажи и щели нас спасли.

5 мая во второй половине дня пришли к нам на сопку капитан, сержант и рядовой с авиационной стереотрубой, представились, разведкой из авиакорпуса. Оборудовали рядом с нами наблюдательный пункт. Сообщили, что скоро перегруппировка закончится и погоним фрицев.

6 мая 1945 года в восьмом часу утра, с огневой, Шалагинову с разведчиками и связистами принесли завтрак, а мне еще нет. Он пригласил меня завтракать, я отказался, так как со мной еще были 5 человек, на всех не хватит. Шалагинов сел под деревом на траву рядом со связистом в ровике и пригласил меня выпить за будущую победу 100 гр. 'наркомовских', как он назвал их.

Я подошел, взял кружку, чекнулись и он говорит: 'Тезка, кончится война, отмоюсь в бане, выпью 100 гр. 'наркомовских' и месяц буду отсыпаться!' Это были его последние слова.

В это время - взрыв в кронах дерева, под которым мы находились. Меня ударило горячей волной о землю, оглушило, дым кругом. Я пополз в блиндаж. Там я, придя в себя, встретил своего ординарца Зимина и ординарца Шалагинова. Начался минометный обстрел сопки. Как потом установили, первые три выстрела были из подбитого 'тигра', который стоял с повернутой в нашу сторону башней. Через несколько минут побежали втроем искать Шалагинова. Он лежал под деревом, осколок попал в голову. В ровике корчился и стонал раненый в живот связист.

В окопе наблюдательного пункта корпуса убиты капитан и сержант, ранен рядовой. Срочно вызвали с 3-ей батареи санинструктора с людьми и повозкой. Убитых и раненых отправили в штаб дивизиона.

7 Мая 1945 года, после перегруппировки и пополнения, полки дивизии перешли в наступление в северо-западном направлении и быстро продвигались, освобождая города и населенные пункты.

Погибших: Шалагинова Михаила, капитана и сержанта из разведки и младшего лейтенанта из стрелкового батальона похоронили в городе Брно у церкви.

Меня на похороны боевого товарища не отпустили в связи с боями и подготовкой к наступлению, надо было вести огонь по противнику, поддерживать пехоту.

Как рассказывали офицеры штаба дивизиона, хоронили их со всеми почестями и салютом. Присутствовали чешские друзья. Особенно трогательно перед погребением, подошли чешские женщины в сопровождении мужчин с народными инструментами и стали по своим народным обрядам - отпевать. У всех текли слезы. Вечная память павшим!

А мне 6 мая 1945 года было суждено жить. Отделался я только легкой контузией.

Разве такое можно позабыть?

МОКИН М. А. — преподаватель

военной кафедры ДПИ, бывший

командир 1 батареи 1 артдивизиона

'КТО СКАЗАЛ, ЧТО НАДО БРОСИТЬ ПЕСНЮ НА ВОЙНЕ?'

Роль медицинских работников в Великой Отечественной войне трудно переоценить, своим героическим самоотверженным трудом в годы войны они возвращали в строй более 70 процентов раненых солдат и офицеров. Так говорит статистика. Но за этим стоит труд медиков, часто круглосуточный, в тяжелых условиях и лишениях.

Старшей медсестрой в эвакогоспитале я принимала участие в так теперь называемой 'зимней войне' 1939-1940г. г. на Карельском перешейке с финнами. В начале июня 1941г. мне было присвоено звание военфельдшер, я была демобилизована из армии и вернулась домой в Москву.

В июле 1941г. вместе с фельдшером Ларисой Галульянц я была направлена старшей операционной сестрой в 263 медсанбат 243 стрелковой дивизии, которая формировалась в Ярославле.

В медсанбат прибыло много девушек-медсестер в возрасте 18-19 лет: Коробова Вера, Сорокина Клава, Хабарова Зоя, Комиссарова Эля и другие. Врачами к нам прислали выпускников Минского, медиков т. т. Новика П. Т., Широкова М.И., Лагуна А. М. Начальником медсанбата был назначен военврач 1-го ранта Гончаров А.Н. командиром - военврач 2-го ранга Гвоздев, комиссаром - военврач 2-го ранга Ясников.

В июле 1941г. дивизия прибыла на фронт и в составе 29 армии сразу вступила в бой на Западном фронте. Помню как накануне боев в медсанбате прошло комсомольское собрание, где я была избрана секретарем комсомольской организации.

Дивизия в конце июля уже втянулась в тяжелые бои. Медсанбат был развёрнут недалеко от переднего края. Мы быстро развернули палатки для перевязочного, операционного, сортировочного и эвакуационных взводов. Работа везде шла круглосуточно, санитары, медсестры, врачи работали по несколько дней и ночей почти без отдыха, а рядом часто раздавались взрывы снарядов и бомб. Помню как в августе наш операционный взвод был придан одному из полков, который вел тяжелые бои за г.Великие Луки. В лесу, на расстоянии 2 км. от переднего края, мы развернули палатки сортировочного, операционного и эвакуационного отделений. В боях под Великими Луками для нас практически это был первый опыт работы в условиях военных действий, где в то время шли упорные, активные бои в районе р.Западная Двина. До 300 раненных в сутки поступало к нам в медсанбат, все работали дружно и самоотверженно.

Упорные бои в составе 29 армии продолжала вести дивизия и в октябре 1941г. на Калининском фронте. Снова операционный взвод медсанбата был выдвинут к передовой для усиления санитарных рот полков. Вспоминаю как у д.Заборы в полутора километрах от переднего края развернули наш операционный взвод. В доме установили три операционных стола, врачи Вирченко М.Н., Симова Е., Модянов М.И., я и мои подруги медсестры Скудная О., Шумейко М., Сорокина Т., Коробова В. и Комиссарова Э. сразу же приступили к работе. Поток раненных был очень большой, работа под звуки близких разрывов снарядов и мин велась круглосуточно, От близкого разрыва снаряда обвалилась одна стена в операционной. Падает смертельно раненная хирург Леночка Симова, осколком оторвало кисть правой руки медсестре Маше. Но работа в операционной продолжалась.

В январе, после взятия г.Калинина, дивизия ведет наступательные бои по освобождению населенных пунктов области и продвинулась к Ржеву. Зима была очень холодная, стояли сильные морозы, большие снегопады. Подвоз раненных и их эвакуация были сильно затруднены, также как и доставка медикаментов и перевязочных материалов. Поэтому в этих условиях медсанбат выполнял функции и полевого госпиталя, двойная нагрузка легла на плечи медработников. Под огнем неприятеля, с большим риском медсестры, хирурги спасали раненных бойцов и командиров, с большой физической нагрузкой, мужественно, без отдыха по несколько суток. Но несмотря на трудности и постоянную опасность они не унывали.

Комсомольская организация медслужбы дивизии решила организовать художественную самодеятельность.

В сентябре 1941 года был концерт художественной самодеятельности в политотделе дивизии. Была одобрена наша инициатива и дана хорошая оценка выступлениям. А комиссар дивизии Гильченок обещал пополнить наш художественный коллектив талантами. Так в медсанбат был направлен баянист Сергей Химченко, он был и нашим композитором. Стихи и песни писал поэт Марк Лисянский, который служил в нашей дивизии в редакции газеты 'В бой за Родину'.

На базе художественной самодеятельности медсанбата был создан ансамбль песни и пляски 243-й стрелковой дивизии. Первый концерт ансамбля состоялся в октябре 1941 года в 906-м стрелковом полку. 7 Ноября 1941г. - в штабе дивизии и в 775-м артиллерийском полку. Выступление самодеятельности было успешным. Хорошо исполняла песню 'Спит деревушка' врач-хирург Вирченко М.Н., хор девушек исполнял русские народные песни. Лида Барановская исполняла 'Цыганочку', я — украинский гопак и кабардинку.

Девушки-комсомолки Вера Коробова, Маша Спиридонова, Лида Зайцева и я составили хореографическую группу. Мы с успехом исполняли красноармейский танец 'полянка', 'молдаваночку'.

Хор девушек медсанбата исполнял песни: 'Ярославская дивизия в бой за Родину идет', '808-я почта полевая', написанные Марком Лисянским, цыганские песни исполняла Тоня Календо. Русские на родные песни - санитар Привалов. Хорошо декламировала стихи Катя Матюшина. 23 февраля 1942г. наш ансамбль песни и пляски дал концерт для личного состава штаба дивизии, который располагался тогда в деревне Леонтьево Калининского фронта. На следующий день мы выехали с концертом в 912-й стрелковый полк, который держал оборону под Ржевом.

В июле 1943г. политотдел 3-й гвардейской армии организовал смотр художественной самодеятельности всех дивизий, входящих в состав этой армии. Ансамбль песни и пляски 243-й стрелковой дивизии на смотре получил высокую оценку.

Самой высокой наградой для нас во время концертов была радость видеть потеплевшие глаза бойцов и улыбки на их лицах.

АНДРОШИНА Клавдия Никитична –

старшая медсестра медсанбата 263,

243 с/д, гвардии ст. лейтенант

 медслужбы запаса

СОВЕТСКИЙ ЧЕЛОВЕК –  ВСЕГДА ОСТАЕТСЯ ПАТРИОТОМ СВОЕЙ РОДИНЫ

Мне хочется рассказать о подвиге простых советских людей, которые и в жестоких условиях фашистской оккупации остались преданными патриотами.

Речь пойдет о том, как жители г. Кривой Рог, рискуя своей жизнью, организовали мне побег из плена.

Девятнадцатилетней девушкой с начала Великой Отечественной войны я на фронте в медсанбате 243 с.д. в качестве старшей операционной медсестры, а с июня 1942 года - я фельдшер санитарной роты 912с.п.

В декабре 1942г. 243с.д. передислоцируется под Сталинград и в составе 3-й гвардейской армии принимает участие в освобождении Донбасса.

В феврале 1943г. ведет бои за освобождение г.Ворошиловграда и разгрома Ворошиловградской группировки врага. 14 февраля наш 912 с.п. первым ворвался в г.Ворошиловград. С марта по июль 1943г. дивизия в обороне, но бои не стихают.

Форсировав Северный Донец, ведем бои за освобождение левобережной Украины.

На всю жизнь запомнился день 26 сентября 1943г., когда противник в одной из контратак, бросив в бой против нашего 912с.п. крупные силы пехоты и около полусотни танков и самоходок, прорвал оборону и ворвался в с.Григорьевка. Фашисты сразу же подожгли дома, захватили небольшую группу наших воинов, а затем присоединили к нам местных жителей, в основном женщин и детей. Бойцы моего полка, плененные вместе со мной, предложили мне переодеться в гражданскую одежду. Я так и сделала, надежно спрятав в подкладку партбилет и удостоверение, в чем мне оказали помощь местные жители. Конечно, я была уверена, что никто не выдаст, что я офицер, коммунист.

Была только одна мысль - любой ценой вырваться из плена. Группу пленных бойцов и местных жителей, среди которых находилась и я, поместили в лагерь для военнопленных в г.Запорожье.

Но наступление наших войск продолжалось и враг вынужден был эвакуировать лагерь военнопленных из города. 2 октября меня вместе с большой группой незнакомых мне людей перегоняют на станцию и загоняют в товарные вагоны для отправки в Германию.

Здесь же на станции незнакомая мне девушка, поняв, что я из военнопленных, хотя я и была одета в гражданскую одежду  дала мне удостоверение с немецкой печатью на имя Паши Вашниковой и рассказала какой легенды я должна придерживаться и строго ее помнить. Я, якобы работаю кухаркой в полиции Хортицы и ходила искать родных в г.Кривой Рог. При этом она меня предупредила, что проверить меня не смогут, так как полиция Хортицы уже эвакуирована. Моя добрая незнакомка до говорилась с машинистами поезда оказать мне помощь в побеге. 3 октября поезд подошел к ст.Долгинцево и здесь опять же незнакомые мне девушки, работающие на железнодорожных путях, организовали мне побег. Это были Галя Осадчая - санитарка помощи города и Ангелина Дзенциальевская. Ангелина приютила меня у себя в доме. Встретили они меня как родную, организовали купание, помогли понадежней спрятать мои документы, зашили их в одежду. Фашисту, который был у них на постое, сказали, что я родственница, приехала из Кривого Рога. Надежда Васильевна, мать Ангелины, работала в железно дорожной поликлинике и, чтобы дочь не угнали в Германию, договорилась с врачом-хирургом сделать дочери операцию - аппендэхтомию. А Ангелина, чтобы рана не заживала, смазывала ее каустиком. Лина предупредила маму о приезде 'родственницы'. Надежда Васильевна на глазах немца разыграла радость встречи 'родственницы'. В течение 5 дней эта семья прятала меня в своем доме, рискуя своей жизнью, а затем собрали меня в путь - направили в сторону приближающегося фронта. Я благополучно добралась до своих и продолжала службу в Красной Армии в составе 10-й гвардейской ВДД до конца войны.

Я вечно благодарна моим спасителям - простым советским людям, которые с риском для своей жизни, помогали нам, советским воинам, попавшим в беду.

Через 35 лет нашла я своих спасителей, все были живы. Встречу нам помог организовать Криворожский горком партии и 29 июля 1978г. газета 'Червоный гирнык' поместила статью 'Встретиться так - счастье'. При встрече было все: и радость, и слезы, и безусловно долгие взаимные расспросы и рассказы о прожитом, о незабываемом.

АНДРОШИНА Клавдия Никитична –

врач-хирург горбольницы № 4 г.Москвы

������ -x-

БОИ ЗА ВАСИЛЬКОВКУ

С февраля 1943г. дивизия ведет бои за освобождение Украины. После успешного боя под Гришаями наш полк пробивался к Васильковке. Шестая рота шла в передовом дозоре. В ночь на 16 сентября 1943 г. передовой дозор спокойно подошел к Васильковке. Обследовали крайние избы, из одной вышел дед, сказал, что в Васильковке много немцев, танков и артиллерия. Старший лейтенант Кулай, командир роты, доложил командиру батальона - капитану Войку результаты разведки.

Нам поручили правый фланг Васильковки. Светало, воины сидели в укрытии, поджидая врага. И вот на нас пошли танки, за ними бежали фашисты.

- Гранаты к бою!

Первым кинул под танк связку гранат командир. Танк закружился на месте, остановился. Пехота врага залегла. И вот уже прокатилось могучее:

-Рота, за мной! За Родину! У-р-а-а!

Командир бежал впереди, за ним наша рота. Немцы в панике начали отступать и отошли на исходные позиции.

Через некоторое время враг снова пошел в атаку, артогонь при жал нас к земле. Снова пошли танки, за ними пехота врага. У нас было мало гранат. Что же делать?

-Ложись! Танки пропустить! Пехоту истреблять! – поступила команда Кулая.

Несколько танков прошли через наш передний край. Пехоту мы встретили сильным огнем. Вдруг слышу - замолчали два пулемета. Оказалось, что одного пулеметчика убило, другой тяжело ранен. За один пулемет лег командир роты, другой он поручил мне. Враг почувствовал ослабление в огне, кинулся на наши позиции, но здесь его ждал сокрушительный огонь.

Нелегко далась нам эта атака.

Враг перешел к обороне.

В это время к нам прибыл командир нашей дивизии - полковник А.А. Куценко. Старший лейтенант Кулай хотел доложить обстановку боя, но комдив его опередил.

-Видел, знаю, вы герой, старший лейтенант. Ваша рота проявила стойкость и геройство. Представляю к награде отличившихся.

Комдив дружески пожал ему руку, тепло отозвался о нас, воинах, сказав, что мы храбро бьем врага. Потом нам пришлось отбивать атаки врага, идти в наступление.

Под вечер подошло подкрепление. Наши войска ворвались в Васильковку.

КУДРЯКОВ Василий - гвардии

старший сержант, командир

отделения 912с.п.

ТЯЖЕЛОЕ ЛЕТО 43

Бои за освобождение Донбасса дивизия начала сложной операцией по форсированию р.Северный Донец и захвату плацдарма в районе Сидоровки. В начале сентября, получив пополнение, дивизия совершила марш и вела наступательные бои южнее г.Изюм. Я был направлен в минроту 2-го батальона 906с.п.

5 сентября нас подняли по тревоге и объяснили обстановку: - Немцы прорвали нашу оборону. Наша задача - с хода вступить в бой, преградить путь врагу и самим перейти в наступление.

Полк выступил навстречу прорвавшемуся врагу. Уже в пути пришлось рассредоточиться, т.к.попали под массированный налет вражеских бомбардировщиков. Но мы налет стервятников встретили организованным огнем и пришлось им сбросить свой смертоносный груз не прицельно, беспорядочно. Три самолета были подбиты. При подходе к передовой пришлось пристрелянный участок преодолеть броском.

Полк оказался в большой балке, где уже находились артиллерийские и зенитные подразделения. И мы, минометчики, быстро заняли огневые позиции и открыли огонь по врагу.

И сразу в наступление перешли наши стрелковые батальоны.

Сражение проходило в степи на огромном пространстве.

На наши позиции двигались танки с пехотой, артиллерия мощным огнем прикрывала их продвижение, а самолеты бомбили и обстреливали... Обстановка была очень тяжелая. Но бойцы нашего полка, несмотря на жертвы, не дрогнули, быстро окопались и вступили в бой с танками.

Танки один за другим выходили из строя, но их было много, и бойцы пропускали их, а с пехотой вступали в жестокий бой. Встретив сильное сопротивление, фашисты перешли к обороне, их продвижение было остановлено.

Навстречу танкам выдвинулись расчеты ПТР, открыли сильный огонь артиллеристы. Но они упорно двигались к балке.

Тогда под танки полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, и только после этого уцелевшие танки повернули обратно.

Противник снова начал сильный артогонь, а самолеты бомбили и строчили из пулеметов. Кругом рвались бомбы, снаряды, балка превратилась в кромешный ад.

Фашисты видели, что через балку к нам поступали боеприпасы, что здесь сосредоточены резервы, расположены командные пункты.

Используя численное превосходство авиации и танков, фашисты обрушивались на отдельные участки передовой и обеспечивали своей пехоте продвижение вперед. Но из балки их встречал шквальный огонь. От бешенной злобы фашисты снова обрушивались на балку, стремясь потопить нас в собственной крови. У нас было много жертв.

В моем расчете ранило наводчика Козлова, заряжающего Попова, а Бойко, подносчика мин, убило. Снарядный подносил мины, а я один работал за всех, не прекращая огня.

Наш командир минроты Сидоренко был молодой, а командовал разумно, со знанием, проявляя находчивость и спокойствие. Всех легкораненых, что проходили через балку, задерживал, организовал подноску мин, снарядов и комплектовал расчеты.

-Молодец, Сидоренко! Представляю тебя к награде, - похвалил его командир батальона капитан Бойко. Его командный пункт был недалеко от нас, и все происходящее он видел сам.

Враг был силен, непрерывно получая подкрепление, усиливал огонь, а самолеты постоянно висели над нами.

Радом раздался взрыв, меня отбросило в сторону, и от удара я потерял сознание. Сколько я лежал, не знаю, но когда очнулся, то увидел радостные лица друзей. В голове у меня шумело, болело все тело... Превозмогая боль, я поднялся и увидел в небе наши самолеты, которые вступили в яростный бой с фашистскими стервятниками.

Многие бомбардировщики с грохотом взрывались, остальные в беспорядке сбрасывая бомбы, улетали. В воздухе сражались, истребители. От самолетов мы избавились, положение на передовой облегчилось, наши войска усилили огонь по врагу. Наш миномет был цел и возобновил огонь.

И снова по передовой прокатилось громкое 'ура', по полю двигались наши танки, а вслед за ними свежие строевые части. Начался жестокий танковый бой. Оказывая сильное сопротивление, фашисты начали отступать...

Бойцы 906-го стрелкового полка, как и на плацдарме у села Сидорово, не дрогнули, не отступили ни шагу назад, проявили выдержку, смелость и остановили фашистов до подхода основных сил. Приказ выполнен: прорыв ликвидирован, сопротивление сломлено, продвижение наших войск развертывается

Нашу 243-ю стрелковую дивизию вновь передали в резерв третьей гвардейской армии и для пополнения. Утром 8 сентября мы вошли в освобожденный Краматорск.

Кудряков В.Ф

БОЕВЫЕ ПОДРУГИ

В первые дни войны мы, работники Ярославского радиокомитета, были на казарменном положении. В одно из дежурств диктор Вера Иванченко заявила:

-Хочу быть там, где самая большая опасность для Родины. Я умею отлично стрелять. Хочу с оружием в руках защищать Родину. Поедем вместе на фронт, - предложила она мне.

Но женщин военкомат не берет. По радио узнаем, что в штабах нужны машинистки. А мы печатать умеем. И вот мы уже военнослужащие.

Зима 1941 года. Прибыли в штаб 243 стрелковой дивизии. Меня направили работать в редакцию дивизионной газеты 'В бой за Родину!' А Иванченко - в политотдел дивизии.

Машинистка на фронте - это тоже боец, на вооружении которого машинка. Отпечатанные материалы шли в подразделения, вдохновляли бойцов на стойкость и победу. Политотдел - сердце дивизии. Работы было очень много. Иванченко часто не вставала из-за машинки всю ночь. А на рассвете мечта о сне тоже оставалась неосуществленной. Поступал приказ передвигаться. До постройки нового блиндажа приходилось работать на воздухе. Машинку ставили на колени и, отогревая пальцы дыханием, печатали.

Наступила весна. Нас, женщин, нередко направляли на передовую линию проводить среди бойцов беседы, читки газет, приказов. С собой мы брали патефон, пластинки. Особенно, интересно проходили беседы, которые проводила Вера Иванченко. Трогало, брало за живое, когда она читала 'Письма товарища' Бориса Горбатова.

День 8 марта 1942г. мы отмечали торжественным собранием, где комиссар дивизии Гильчонок поздравил нас с праздником, объявил благодарность, а Иванченко в этот день было присвоено звание — замполитрука.

Но Веру уже не устраивает работа в штабе. Она подает рапорт с просьбой направить ее в группу снайперов.

Последовали уговоры, что это не женское дело, тяжело и опасно. Ничего не помогло. И вот Иванченко назначена во взвод снайперов замполитрука. Конечно, бойцы встретили недружелюбно, но Вера начала с шутки:

-Почему не бритые, почему рваные брюхи и вид угрюмый?

Помогла заменить обмундирование. Бойцы подтянулись, повеселели, стали приводить себя в порядок. Поднялось настроение. Бойцы потянулись в замполитруку с разными вопросами, личными просьбами.

На передовой под постоянным обстрелом, проливным дождем, в грязи и клубах дыма от разрывов мин и снарядов Иванченко проводила воспитательную работу во взводе и часто подавала личный пример в бою. Под Ржевом разгорелись жестокие, кровопролитные бои, которые не прекращались ни днем, ни ночью. Активное участие в этих боях принимал взвод снайперов. В одном из таких боев Вера была тяжело ранена.

Когда ее увозили с поля боя, она шептала побелевшими губами: - Ребята, я скоро вернусь.

Но ранение оказалось очень серьезным и ее направили в глубокий тыл.

С душевной теплотой я вспоминаю и других девушек, которые в трудное для Родины время проявили большую стойкость, самоотверженность.

С первых пней войны в дивизии доброволец Лида Попова и прошла тяжелый боевой путь со своим стрелковым полком.

При выполнении боевого задания ранена и дважды контужена. Награждена двумя боевыми наградами.

А Зоя Хабарова из артполка - всегда веселая и бесстрашная. 11 июня 1942г. немцы предприняли очередное наступление, начался непрерывный артобстрел и бомбежка. От разрывов, казалось, земля стонала. Хабаровой поручили доставить в штаб дивизии боевое донесение. В пути над ней разорвался бризантный снаряд и осколками она была изранена. Но задание Зоя выполнила, после чего в тяжелом состоянии была эвакуирована в госпиталь.

С первых дней войны в дивизии Вера Михайловна Юдина. Она боевыми частями дошла до Берлина, перенесла много трудностей и опасностей. Вот один из эпизодов ее боевой жизни. На Украине часть, где служила Вера Михайловна, попала в окружение. Юдина оказалась одна с секретными документами. Но она не растерялась. Рискуя жизнью, собрала все документы, вынесла их из окружения. За этот самоотверженный поступок награждена орденом Красной Звезды.

В феврале 1942 года добровольцем в дивизию прибыла отважная, волевая девушка Галина Макеева и горячо взялась за работу в редакции дивизионной газеты 'В бой за Родину!' Часто бывала в подразделениях, вела большую агитационную, воспитательную работу, призывала к мужеству и героизму. Помогала выпускать боевые листки в подразделениях.

Сотни километров с боями прошла телефонистка роты связи Ася Пчелинцева, работавшая до войны диспетчером на электростанции. С катушкой в руках прокладывала связь с подразделения. Постоянные бомбежки, артобстрел, пулеметный огонь, холод и стужа, дождь, снег и грязь не смогли сломить железной воли этой девушки, помешать ей выполнять боевое задание.

28 октября, когда в Венгрии дивизия вела ожесточенные бои, у с.Нанан под сильным огнем противника ей пришлось устранить свыше десяти повреждений телефонной линии. В боях под городом Польгар, а затем при форсировании р.Тиссы только благодаря ее мужеству, бесстрашию, смекалке и расторопности связь работала бесперебойно. За смелость и отвагу Пчелинцева награждена орденом Красной Звезды.

Много мужества и отваги проявила санинструктор Аня Осташева. Рискуя жизнью, она вынесла с поля боя и спасла многих. бойцов и командиров. На поле боя она всегда была вместе с наступающими солдатами. О славной девушке часто писали в дивизионной газете. Вот одна из корреспонденции.

'Все гудело вокруг от несмолкаемой орудийной канонады. В деревне за небольшим холмом засели немцы. Здесь они создали укрепленный узел. Вокруг деревни протянута густая цепь проволочных заграждений, подходы к ней заминированы, возвышаются ДЗОТы. Бьют пулеметы с окраины деревни и минометы, из лощины за холмом с воем проносятся снаряды. В воздухе непрерывно вздымаются от взрывов комья земли, вывороченный кустарник, пахло прогорклым пороховым дымом.

Казалось, не было места, куда бы не попадали снаряды и мины врага, где бы не свистели пули. Но подразделения командира Давыденко упорно продвигались вперед, с ним была и Аня Осташева.

Вот немцы сосредоточили огонь на проделанном проходе в заграждении, пытаясь задержать наступающих. Один боец падает. Аня уже возле раненного. Когда Аня расстегнула ворот гимнастерки, он застонал...

-Милый, потерпи немного, сейчас будет легче.

Перевязала, поползла, таща за собой бойца. Более 20-ти раненных вынесла она из-под обстрела в этот день и оказала всем первую медицинскую помощь. Но и сама была ранена'.

В октябре 1941г. в дивизию прибыла Людмила Макарова. Однажды в медсанбат был доставлен тяжело раненный боец Рай, потерявший много крови. Ему для спасения необходимо было срочное вливание крови. Не задумываясь Людмила отдала ему свою кровь, спасла бойца.

Невозможно рассказать о всех боевых подругах, но в моем сердце навсегда остались светлые, мужественные образы - и тех, кого я здесь упомянула, и тех, чьи имена много говорят знавшим их однополчанам - Шура Регузова, Катя Матюшина, Клава Андрошина, Катя Крылова, Анна Филиппова...

Елизавета БИБЛОВА

ТРИЖДЫ ПОБЕДА!

С уст народных не сходит тема подвита солдат Великой Отечественной войны и героических тружеников военного тыла.

Вот уже четыре с половиной десятилетия наш народ живет и трудится под мирным небом.

Время отодвигает от нас день 9 мая 1945 года, когда, как выражались в ту пору, был вбит осиновый кол на могиле фашистского зверя.

Однако память народная, память Родины имеет свои точки отсчета!

Этот день навсегда в сердцах - миг торжества добра над злом, сил жизни над смертью.

Время не отделяет, а все ярче высвечивает всемирно историческое значенье нашей Победы.

Двадцатью миллионами жизней заплатили советские люди, чтобы оставались жить и радоваться жизни сотни миллионов людей планеты Земля.

Многое уходит в небытие. Не только не те 1418 дней Великой Отечественной войны, которые спасли мир!

Четыре года ожесточенных, кровавых боев с немецко-фашистскими оккупантами, четыре года в окопах и движении, под дождем и снегом, под солнцем и ветром, часто без сна и отдыха, каждый день теряя своих боевых друзей, но всегда с верой в победу - таков путь советского воина в Великой Отечественной войне.

А как мечтали мы встретить самый светлый, радостный день в нашей фронтовой жизни - день ПОБЕДЫ!

Но мне, в то грозное время, командиру 1-й батареи 76 миллиметровых противотанковых орудий 775-го артиллерийского полка, 243 стрелковой Никопольской, Хинганской Краснознаменной дивизии и моим боевым товарищам встречать этот светлый, долгожданный, радостный день Победы довелось трижды!

В конце апреля - начале мая 1945 года шли ожесточенные бои за освобождение Чехословакии.

Наша дивизия вместе с другими частями 7-й армии успешно форсировала реки Грон и Морава, овладела важными опорными пунктами противника - городом Годоник. Преследуя отходившего противника, мы сражались на дальних подступах к Брно, а недели спустя начались уличные бои в городе.

Каждый метр приходилось отвоевывать. Батарея 'колесами', без средств тяги, усилиями поредевших расчетов сопровождала пехоту, ведя огонь почти на ходу вдоль улиц, по окнам и даже по огневым точкам противника на крышах.

Многие кварталы но раз переходили из рук в руки, часто бой заканчивался рукопашной схваткой. А мы, артиллеристы в упор расстреливали из пушек контратакующих немецких захватчиков. 28 апреля 1045 года город Брно был освобожден.

За участие в этих боях наш 775-й артиллерийский полк был награжден орденом Кутузова III степени.

Дивизия наступала успешно, по пути освобождая населенные пункты, в том числе города Кржиданов, Пржидислав, Поглет.

И снова бои в гористо-лесистой местности. Немцы окопались на опушке леса, наши батальоны наступают по открытому склону, неся потери.

И вот 8 мая в 14. 40 вдруг справа, слева и сзади нас -интенсивная неожиданная стрельба вверх изо всех видов стрелкового оружия трассирующими пулями и ракетами.

Я бросился к радисту и запросил штаб дивизиона. Отвечает начальник штаба старший лейтенант И.Г. Шмырин: 'Мокин! Победа! Ура!'

Я в растерянности, ведь бой не закончен и перед нами противник. Спрашиваю: 'Что делать?'. Ответ: 'Разве сам не знаешь? Бей фашистов пока сопротивляются'. Бой разгорался, солдаты гибли. Так мы впервые встретили день Победы!

9 мая 1945 года наши войска освободили столицу Чехословакии Прагу. Вместе с чешским и словацкими участниками Пражского восстания, мы, ведя бои, впервые мысленно праздновали Победу. Неоднократно над полем сражения появились наши истребители. Самолеты сбрасывали листовки о том, что Германия капитулировала и боевые действия прекращены, предлагали противнику немедленное сложить оружие.

Но эта фашистская группировка, состоящая из остатков войск 'СС' и предателей - власовцев не сдавалась. Предчувствуя возмездие они двигались в направлении Австрийской границы. Не дойдя до Австрии они повернули в направлении Германии и пошли неорганизованной лавиной вдоль дороги, но обочинам и полям, оставляя боевую и транспортную технику с пустыми топливными баками. Основной транспортной силой у них оставались только лошади.

Из наших войск была создана подвижная ударная группа, в которую входили танкисты, самоходчики, артиллеристы и зенитчики. В состав этой группы вошла и моя батарея. Преследуя фашистов - прямой наводкой громили колонну гитлеровцев, по очереди садясь за прицел орудия и выкрикивая после каждого выстрела: 'За павших боевых товарищей, за матерей, жен и детей, поруганную землю, за измену Родине!'

На границе Германии у небольшого города Немецкий Брок наша авиация разбомбила мост на бурной реке. Потеряв возможность переправиться через бурную реку на территорию Германии, многочисленная группировка остатков фашистских частей дезорганизовано столпилась вдоль берега, продолжая сопротивляться.

Мы в свою очередь усилили артиллерийский огонь.

Окруженные нашими войсками, гитлеровцы вынуждены были бросать оружие, выбрасывать белые флаги и поднимать руки. Это было 16 мая 1945 года. На следующий день мы второй раз Отмечали Победу. Это был поистине всенародный, болью выстраданный, слезами омытый праздник Великой нашей Победы!

После боев приводили себя в готовность, прикидывали на досуге когда начнут отпускать по домам. Строили планы мирной жизни.

Части дивизии маршем перешли под Прагу. Разместились в палатках на опушке леса у населенного пункта Хоцерады, организовали занятия по боевой подготовке, спортивно-массовую работу, проводили футбольные встречи с командами городов Чехословакии.

15 июня дивизия наконец отправила первые эшелоны на Родину.

Обратный путь шел через Дрезден, Варшаву.

Из дверей теплушек смотрели на места недавних боев. Когда поезд шел по территории Польши, стало как-то не по себе. Сразу все приумолкли. Сосредоточено смотрели мы на мрачные развалины, следы жестокой войны.

А вот и родной наш край, белорусские города, станции, села. Собственно, ни городов, ни станций нет, пока только щебень да остатки домов. Снова ненависть к поверженному врагу охватывает каждого. Трудно будет все восстанавливать!

ВОТ и Москва - наша любимая столица. Отсюда состав по кольцевой железной дороге, ни минуты не задерживаясь, идет дальше. Проезжаем Киров, Пермь, Свердловск, Новосибирск.

По вагонам весть: дивизия идет на Дальний Восток. Солдаты деловито приводят в порядок свой немудрый скарб, просматривают смазывают и протирают автоматы, винтовки, пушки.

Позади уже Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Чита, но вот и пограничная станция Борзя. На станции выгружаемся из эшелона и своим ходом движемся к монгольской границе.

Во второй половине июля мы в Монголии. Пройдены крупные населенные пункты: Баень-Тюмень, Томцак-Булаг.

Ровная, но ненакатанная дорога убегает вдаль. Монгольская степь не балует красотами: нет ни кустарника, ни травинки. Только знойное палящее солнце, пыль, да соленые озера.

Для всех места новые, незнакомые.

Однообразие сопок на местности затрудняет ориентировку, особенно в ночное время. Днем жара до 40 градусов, воды нет.

Выдвинутая вперед подвижная группа с проводником отыскивает колодцы, расчищает их или отрывает заново, запасает топливо для приготовления пиши.

А с водой все труднее. Люди изнывают от жажды, во рту пересыхает, губы потрескались. В отрытых колодцах вода часто горько-соленая, мутная, как кофе.

При этих неимоверно трудных условиях марша личный состав проявляет высокое понимание своего долга. Дисциплина отличная. Настоящими чудодеями проявляют себя наши шоферы. Машины прошли большой путь, сильно износились, к тому же автомобили разных марок, без запасных частей. А при такой жаре, когда кипит вода в радиаторах, они часто выходят из строя. И надо быть настоящими волшебниками, чтобы голыми руками и быстро исправить поломки и повреждения.

На двенадцатый день, совершив 400-километровый марш, мы вышли к месту сосредоточения.

В подразделениях проведены собрания, разъяснено заявление Советского правительства от 8-го августа 1945 года.

Итак, с 9 августа 1945 года СССР в состоянии войны с Японией. Опять война!

Наша 243 стрелковая дивизия идет передовой в составе войск 53-й Армии. Создан усиленный подвижный отряд. В него вошли подразделения 910-го стрелкового полка и артиллерийская группа во главе с командиром 1-го артдивизиона майором П. А. Петровым. В том числе и моя 1-я батарея.

Нам выделены самые надежные машины с достаточным количества горючего, боеприпасов и продовольствия.

Приступили к выполнению приказа. 10 августа пресекли границу МНР с Китаем, а к исходу 16 августа сосредоточились в острогах Большого Хингана.

Японские милитаристы никак не ожидали выхода советских войск с этой стороны.

Большой Хинган считался непроходимым. Осмотрели перевал и подходы к нему, но утешительного мало. Дорог нет. Лишь узкие тропы лепятся по карнизам скал, да и те с крутыми подъемами и спусками.

Приготовили подкладки под колеса машин и пушек, тросы и лямки. Двигались при открытых кабинах с интервалом 25 метров, люди шли, помогая машинам, толкая и удерживая их от сползаний в провалы.

В горах сумрачно, белесый туман скрывает и скалы, и дорогу впереди. Часто идет дождь. Видимость не более 50 метров. То и дело требуются саперные работы по расширению и расчистке пути!

Идем карнизом, слева пропасть, справа отвесная стена скалы, вершина которой теряется в тумане. За крутым поворотом дорога пошла более полого, это пройден первый перевал Хингана-Шарахате.

За поворотом дорога снова ныряет в ущелье и сразу же попадаем в заболоченное место. Но вскоре опять карниз стал круто забираться вверх. Перевал через горный хребет Большого Хингана - это каменистая площадка с уклоном на юго-восток, с крутыми спусками и подъемами. Первый автомобиль поднимали на площадку, можно сказать, на руках, с лямками, подкладками и тросами. А потом соединили его на вершине с очередной машиной или пушкой и спускали с перевала на тормозах.

18 августа 1945 года дивизия вышла на рубеж города Линдунь. Наш отряд занял город Чаоян, было взято много пленных и большие трофеи.

К 1 сентября 1945 года наша дивизия прошла 1200 километров в чрезвычайных условиях, наш подвижный отряд вышел на побережье Желтого моря к городам Ичжоу и Изиньчжоу. Марш маневр по безводным степям Монголии, сыпучим пескам с песчаными бурями, пустыни Гоби, через Большой Хинган, бурные реки являлся подвигом всего личного состава дивизии. Выход в тылы Квантунской армии, расчленение ее на части, вынудили к капитуляции японское командование.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 23 августа 1945 года, за отличные действия при форсировании Большого Хингана 243-я Никопольская Краснознаменная стрелковая дивизия получила наименование - Хинганской.

Милитар

������ -x-

ПУШКИ - НА ПРЯМУЮ НАВОДКУ

В Ярославле я и мои земляки-кировчане прибыли в первые дни войны, при формировании 243 стрелковой дивизии. А вскоре все мы уже были на марше. Никогда не забудется горячая ратная страда.

1941 год. Калининский фронт. Мы отступаем, но без боя не сдаем ни один населенный пункт, наматываем живую силу противника, уничтожаем его боевую технику. Помню солнечный воскресный день. Наша разведка доложила о том, что неподалеку расположился на отдых немецкий полк.

Роту пехоты и батарею 76-миллиметровых пушек вывести на опушку леса! — скомандовал командир батальона майор Мирошниченко.

Вывела со всеми предосторожностями . Видим сквозь ветки деревьев ничего не подозревающих фашистов. Майор отдает новое распоряжение.

Пушки - на прямую наводку!

С нетерпением ждем сигнала к бою. Наконец, взвилась долгожданная ракета. Заговорили наши пушки. Ох, и поработали мы тогда, стрелковая рота довершила работу! Почти полностью уничтожили вражеский полк, взяли пленных, трофеи.

Истреблять врага, драться до последнего дыхания - таким был наш девиз. Жили мы на фронте тесной боевой семьей, дрались в жестоких боях, спали в окопах или сырых землянках, ели из одного котелка. Мы били врага под Медным, едва выйдя из окружения, били под Калининым и Ржевом.

В тяжелых боях я был ранен и отправлен в госпиталь. Не вернулись с войны мои товарищи-однополчане - разведчик артдивизиона Александр Боев, связист Василий Шиляев, командир конной тяги Александр Фофанов, ездовой Никифор Бяков, но их ратный подвиг не забыт.

После излечения в госпитале я был направлен в артучилище и в конце 1942 года, командуя взводом 76-миллиметровых пушек, принимал участие в окружении и разгроме немецко-фашистской группировки под Сталинградом.

В. И. ЛЕБЕДЕВ

НАМ ДОРОГИ ЭТИ ПОЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ

Больше года я был в составе 243 дивизии, в самое тяжелое и трудное время для нашей страны и для нашей армии. Здесь, вместе с другими, пережил я горечь отступления, окружения и радость первых побед.

До начала Великой Отечественной служил я в г. Куйбышеве и в конце июня 1941г. был направлен в г. Ярославль на формирование 243 стрелковой дивизии. В начале июля прибыл в Ярославль и вместе с офицерским составом жил в помещении школы на набережной Волги. Был зачислен на должность начальника финотделения дивизии. Все остальные работники тыла дивизии были ярославские.

Командир дивизии генерал-майор Пархоменко проводил с нами занятия во дворе школы на тему: 'борьба с танками'.

В первой половине июля на ст. Всполье погрузились в эшелон и через Москву отправились на запад к Калинину. Уже в эшелоне приняли первое 'боевое крещение'. Были обстреляны вражескими самолетами. На разъезде Гладкий Лог ночью выгрузились и продолжали путь пешим порядком к реке Западная Двина.

В районе д. Севастьяново прибывший нач. состав был сведен в один батальон. Дополнительно к личному оружию нам выдали по две гранаты и винтовки СВТ. Задачу поставили следующую: до прибытия дивизии освободить несколько деревень. С боями мы продвинулись вперед.

Все были рядовыми бойцами. Вскорости к нам прибыл новый командир дивизии и дал указание:

-Нач.фин? Иди организуй свое хозяйство.

-Нач.прод? Обеспечивай снабжение.

Расставил всех по местам, заработал штаб дивизии. Появилось штатное расписание. Денежное довольствие по просьбам бойцов и командиров в основном оформлялось на вкладные книжки, оформлялись денежные аттестаты семьям и высылались в военкоматы по месту жительства.

Располагались мы в землянках, которые сами и строили. В, начале октября на опушке леса и деревни Арбузово мы только соорудили землянку в три наката, замаскировались, как со стороны Каменки, где держал оборону наш стрелковый полк началась сильная артиллерийская канонада. Мы находились за два-три километра от передовой, но и у нас земля под ногами дрожала. Немцы перешли в наступление. К вечеру - приказ: сниматься и двигаться в сторону Нелидово, Оттуда ночью мы продолжали движение по Волоколамскому шоссе в сторону Ржева. Перед этим Ржев фашисты бомбили и кругом были видны разрушения. Здесь регулировщики направили нас в Пометкико, где мы к расположились. Но и здесь 'Мессеры' не давали покоя. Только разместились мы в избе, как влетает красноармеец Суворов: 'Товарищ начальник, танки'. Я не поверил, но в этот же момент раздался близкий разрыв снаряда. На Волоколамском шоссе я увидел невдалеке танк с белым крестом, немного в стороне - второй. Нашу автомашину, как я позже узнал, нач.кассы Оборкин успел угнать вместе с работниками фин-отделов в сторону Москвы. Я бросился в огород и пополз к опушке леса, при мне был только пистолет. Пули свистели то впереди меня, то позади. У ельника впереди увидел работника полевого банка Маркова. Только мы вступили в лес, ударил немецкий автомат. Мы бросились под густые ели и поползли. Недалеко от опушки леса на небольшой поляне мы встретили майора Горичева, див-интенданта. С ним был ст. политрук Бочаров.

Майор Горичев сообщил, что часть складского имущества дивизии перевезена сюда в лес, машины снова ушли в Ржев и не вернулись, мы отрезаны от своих боевых частей. Решили окопаться, через поляну соорудить ров. 'Хоть один танк, но подобьем', - сказал Гиричев,

Вечером он послал меня с Марковым разведать обстановку. В с. Пометкино уже стояли немецкие танки, на выездах из нее - часовые. Догорали два дома, зажженные снарядами, слышался немецкий говор, женские крики, игра на губной гармошке.

Вернулись, доложили обстановку. В час ночи под елями построились, в группе было 26 человек: писари, кладовщики призванные из запаса. Старший политрук разделил группу на два отделения. Одним отделением приказал командовать мне, как кадровому командиру. Еще днем я на складе нашел пулемет Дегтярева и диски к нему. Пулемет я взял себе, а двух бойцов снабдил дисками и приказал им быть возле меня. Запаслись продуктами со склада, из укрытия выкатили автомашину и, не заводя ее, провели ее по дороге мимо деревни под носом вражеского часового.

Майор Гиричев приказал двум бойцам склад облить горючим и поджечь. Когда мы миновали деревню и прошли километра два, увидели сзади, в районе складов черный столб дыма и пламя. Приказ был выполнен, наши склады врагу не достались.

Больше двух недель мы шли на Восток, встречались с противником, были мелкие стычки. Однажды из-за деревьев мы увидели мотоциклиста, мчащегося в нашу сторону. Сняли его бесшумно - штыком. Прошли мимо горящего Калинина и в конце октября вышли в расположение частей нашей 243.

Позже участвовал в освобождении г. Калинина. Новый год встретили в Калинине, а в первых числах января 1942 года с боями подошли к Ржеву.

Здесь в деревне Молочино долго располагались наши тыловые части. Ржев был рядом. Нас ежедневно бомбили, обстреливали из артиллерии, но тыл работал четко, бесперебойно. В апреле я был назначен нач.финотделения дивизии, а в августе 1942 года был отозван в штаб Калининского фронта.

Таким образом, больше года был я в составе 243 стрелковой, в самое трудное время для нашей армии, для страны. Здесь, вместе с другими, пережил и горечь отступлений, неудач, окружений и радость первых побед над мощной фашистской военной машиной, которая вобрала в себя почти всю военную мощь Европы.

ПЕВЦОВ Алексей Васильевич - майор в отставке

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ ДИВИЗИОННОГО РАЗВЕДЧИКА

В конце августа 1941 года в г. Ижевске формировался 36 запасной стрелковый полк, куда по мобилизации был зачислен и я. Там же принял военную присягу и вскоре отправлен на фронт. Испытания и беды начались в пути: эшелон неоднократно подвергался бомбежкам, приходилось расчищать с путей разбомбленные составы.

Но вот и место назначения: г.Нилидово Калининской обл., там я был зачислен минометчиком в минроту. Заняли оборону, окопались, изготовились к бою. Противника нет и через 3 дня мы передислоцировались в лесной массив, где сосредоточилось много наших войск и особенно артиллерии. А через день выяснилось, что противник уже далеко на востоке и здесь находятся отдельные, разрозненные подразделения в окружении. Запомнилось, что были и провокационные команды: технику и снаряды закопать и пробиваться кто как сумеет. Не могу не вспомнить, что многие были в замешательстве и в растерянности. И вот тогда один боевой капитан собрал группу бойцов более полусотни и возглавил прорыв к своим, к линии фронта. Шли больше лесами, обходили крупные населенные пункты и вражеские гарнизоны. Продуктов не было, питались ягодами, картофелем. Противник следил за нами с воздуха, авиация постоянно нас обстреливала с пулеметов и бомбила.

В ноябре 1941г, наш боевой капитан вывел остатки нашей группы из окружения за г.Ржевом.

И здесь я попадаю в 906 стрелковый полк 243 дивизии, с которой судьба меня связала на долгие годы войны. Здесь я был направлен в отдельную разведроту штаба дивизии. Там и прошел я через всю войну на Западе, а затем и на Дальнем Востоке разведчиком, старшиной разведроты, командиром взвода разведки парторгом роты. В феврале 1943г. был принят в ряды КПСС.

Многое запомнилось мне на всю жизнь. И, конечно, наша первая вылазка за 'языком' у поселка Медное под Калининым. После трёх дней наблюдения за противником ночью в составе двух взводов вышли на выполнение боевого задания. Возглавлял группу комроты.

По снегу по-пластунски преодолели нейтральную полосу, две полосы проволочных заграждений, достигли траншей противника. Но они оказались пустыми, фрицы на ночь перешли в блиндажи.

Было принято решение блиндажи блокировать и забросать гранатами. Но при сближении с вражескими блиндажами в нашей цепи вдруг раздалось несколько взрывов. Это сработали мины—ловушки. Противник тут же открыл по нас огонь со всех видов оружия, наши разведчики открыли ответный огонь. Но внезапности не получилось, обстановка сложилась критической, пришлось отходить, неся большие потери. Полчаса длился огневой поединок, был тяжело ранен командир взвода, взрывом мины убит комроты. Мы вынесли на свой передний край и раненых и убитых. Наша вылазка закончилась трагически, хотя было одно утешение — мы выявили все огневые точки противника на участке обороны. И сделали для себя вывод - впредь в разведку всегда брали специалистов по разминированию.

Но вот и наша первая радость - дивизия приняла активное участие в декабрьском наступлении и 16 декабря полки дивизии с боями ворвались в г.Калинин, полностью освободив его совместно с другими соединениями от фашистов. Мне довелось первых пленных доставить в штаб корпуса. Но затем наши батальоны собирали и формировали колонны обмороженных, замотанных в тряпье еще не так давно бравых вояк. Мы были и свидетелями зверских издевательств фашистов над советскими мирными жителями. В освобожденных селах мы встречали облитых водой и замороженных стариков и женщин.

Участвуя в общем наступлении дивизия продвинулась на несколько десятков километров и заняла оборону в районе г.Ржева. И противник принял меры к укреплению своей обороны и поэтому поимка 'языков' стала делом чрезвычайно трудным. Но теперь мы обладали опытом, в это же время у нас на вооружении появилось отличное оружие — автоматы ППШ и разведчики свою задачу выполняли теперь уверенно и с меньшими потерями. В районе г. Ржев дивизия вела боевые действия почти весь 1942г.

Вспоминается успешный ночной рейд в тыл врага в июне 1942г. Саперы с опытным разведчиком бесшумно проделал и проходы в двух рядах проволочных заграждений, а разведчики внезапно и стремительно напали на вражеский склад боеприпасов, взорвали его и захватили очень важных 'языков'. Противник был застигнут врасплох, огонь открыл когда мы уже были в своем расположении.

Но не всегда наши рейды были такими успешными, враг был опытен, силен а нередко мы теряли своих боевых товарищей.

В сентябре 1942г. нам предстояло установить систему огневых точек противника и захватить 'языка'. Операцию готовил и возглавил комиссар разведроты капитан Свердлов, известный всей дивизии своими смелыми и дерзкими операциями.

Ночь выдалась темной, саперы сделали проходы в минных заграждениях, разведчики скрытно подползли к траншеям врага. Но кто-то нечаянно задел проволочное заграждение, взорвалась натяжная мина и. шквал огня по разведчикам. Вынужденный отход, несколько разведчиков ранены, капитана Свердлова пуля сразила насмерть. Дорогой ценой доставалась нам 'учеба' грамотно воевать.

К любой операции мы готовились старательно, продумывали все возможные варианты боевых действий в конкретной обстановке. Наблюдение за врагом велось круглосуточно и непрерывно.

Так, разведчики установили, что для усиления своего переднего края противник на ночь выставляет секретные пулеметные точки. Засекли шесть гнезд, в каждом по два солдата — с пулеметом и автоматом. Занимают свои секретные пулеметные точки немцы с наступлением темноты

Мне с напарником приказано до прихода немцев занять, их позицию, а четверым разведчикам прикрывать нас с нейтральной полосы. Задача - привести 'языка'. Произошло все как наметили! когда они вдвоем подходили к нашей засаде ничего не подозревая, мой напарник очередью сразил немецкого автоматчика, а я успел ухватить за ствол пулемета второго немца, и втянул его в окоп. Но долговязый верзила схватился за парабеллум, который мы у него во время свалки также отобрали. Он сумел вывернуться, выхватить нож и прикончить себя. Мы забрали оружие, документы и благополучно вернулись к своим.

С весны 1943г. дивизия действует на Ворошиловградском направлении, держала оборону на р.Северный Донец. Разведчикам в обороне всегда много работы: и вскрыть огневые точки, выяснить систему обороны и, безусловно доставить'языка'. И вскоре нам поставили задачу ночью форсировать реку и захватить офицера. Проведя тщательное наблюдение, изучили местность, наметили вероятную переправу, А необходимо отметить, что противник все ночи вел активный пулеметный обстрел реки, берега здесь каменистые - бесшумно не продвинешься. Решили: переправимся на рассвете, нам всем были пошиты специальные тапочки поверх сапог. Переправлялись на 2-х резиновых лодках с веревками. Разведчиков распределили на 3 группы: захвата, обеспечения и прикрытия. Перед рассветом мартовской ночью переправились бесшумно, на скалистом берегу Донца обезоружили пулеметный взвод, пленили офицера и одного унтера, забрали три пулемета, быстро спустились к реке, сели в лодки и товарищи на том берегу за веревки быстро нас перетащили к себе.

И за все время ни одного выстрела. Операцию эту провели офицеры Нестеров, Чертков и Носков.

Вспоминается слякотная ноябрьская ночь 1943г., группа из восьми человек вышла на захват 'языка'. Сплошной линии обороны у противника не было. Углубившись в оборону противника услышали шум приближающейся конной повозки.

Внезапно обезоружили трех саперов и повозку с минами. Оказалось саперы противника выполняли задания по минированию переднего края обороны. Но планам немцев помешала наша разведгруппа, кроме того старший их группы имел с собой план передовой линии обороны.

Шел 1944 год. Красная Армия гнала врага на Запад, освобождая от оккупантов Украину. В начале февраля наша 243с.д. вышла к Днепру в районе с.Ушкалка Днепропетровской обл. Разведроте приказано форсировать реку и занять плацдарм на том берегу, а февральская оттепель сделала Днепр полноводным, начался ледоход. Группа в составе 18 разведчиков на лодках переправилась через разлившуюся реку. Не встречая врага прошли около 10 км и вышли к речушке Подпильная (приток Днепра). По ту сторону с.Покровское занятое немцами. Дождавшись темноты и с помощью местных жителей достали три лодки, от них же выяснили, что в с.Покровском полно немцев с обозами. Командир роты капитан Иванов принял решение: разбившись на три группы, используя внезапность, атаковать врага с трех сторон. Появление наше было настолько неожиданным, в стане врага началась паника. Одно отделение, оценив обстановку, оседлали блуждающих по селу лошадей, пустились за убегающими фашистами, настигая их автоматным огнем. К утру с Покровское было полностью освобождено. пленено более сорока фашистов, захвачены большие трофеи, конные повозки с боеприпасами и продовольствием. Вслед за разведчиками переправилась дивизия и вскорости был освобожден г.Никополь.

Весна 1944г. вспоминается страшной распутицей, ноги утопали в грязи, а впереди освобождение Николаева, форсирование рек Ингулен, Южный Буг. И вот разведрота ведет наступление между Куялыницким и Хаджибеевским лиманами. На рассвете 7 апреля разведрота дождавшись подхода основных подразделений дивизии на северной части города в районе Усатово, Куяльника освободили блокированные немцами катакомбы, лагерь военнопленных, а затем приняли участие и в освобождении города. Не забыть нам и бесчинства фашистов, в занятом нами Куяльнике мы увидели жуткую картину - почти в каждом доме застреленные и заколотые мужчины, женщины и дети.

После августовской Яссо—Кишиневской операции мы в темпе прошли Румынию и подходили к Венгрии. Запомнились бой за г.Арад. Дело в том, что к этому времени румыны капитулировали и сами объявили немцам войну, т.е. стали нашими союзниками. А форма у румын и венгров (мадьяр) очень схожие, из-за чего мы попали в щекотливое положение.

Ведя разведку подступов к г. Арад мы вышли в расположение врага. Окопы заняты были мадьярами, а мы их приняли за румын,

Притом они коварно нас подпустили в свое расположение. Только выдержка и сноровка спасла нас. Зато мы досконально узнали их позиции и в 'залог' там осталась моя простреленная фуражка.

А ночью разведрота первой ворвалась в г.Арад. Открыв на рассвете огонь в центре города, мы облегчили наступательные действия нашей дивизии, г.Арад был освобожден и открыт тем самым путь нашим подходящим частям на Венгерскую равнину. Путь дивизии был теперь в сторону городов Сольнок и Будапешт. Наступательный порыв Советской Армии был очень высоким. Наши части преследовали врага днем и ночью. Это очень выматывало людей, но во имя Победы мы стойко переносили все тяготы и лишения.

Очень скоро солдаты венгерской армии поняли, что война проиграна и им незачем сражаться на стороне фашистов. И стало массовым явлением, когда венгерские солдаты целыми подразделения-ми стали укрываться в окрестных лесах, через гражданских лиц извещали нас о готовности сдаться в плен.

Наша разведрота много таких групп вывела в расположение наших войск. Однажды разведчики даже захватили немецкий бронетранспортер. Помогли пленные венгры: указали нам место в конце населенного пункта, где шли бои, там стояла неисправная бронемашина и фашисты торопились ее подорвать. Но разведчики Насырев и Ганич опередили их, немцев перебили, а бронетранспортер после небольшого ремонта долго еще служил разведчикам.

Вскорости дивизия на плечах отступавшего противника вышла на берег р. Тисса и стала готовиться к ее форсированию с хода. Саперы подошли к реке готовить переправу, но вместо этого они втянулись в бой с отступавшей частью врага.

На помощь саперам пришла разведрота. Враг понес потери, были взяты пленные, были и трофеи. Сразу же после короткого боя саперы первыми переправили разведроту, которой я тогда командовал. Рота получила задание — занять и прочно удерживать плацдарм выше г.Сегед. Совместно с переправившимся стрелковым батальоном 912с.п. мы, совместно сбивая сопротивление врага, продвинулись километров на 15.

В эту же ночь противник со стороны г.Сегед подтянул моторизованные части и стал готовиться к нанесению мощного контрудара с целью сбросить нас за реку. Об этом я немедленно по рации сообщил командованию дивизии.

С утра противник повел наступление, с наблюдательного пункта мы заметили колонны мотопехоты. Силы были явно неравные. В этой обстановке был получен приказ отходить к р. Тиссе и закрепиться на ее дамбе. Там уже было руководство дивизии и организовало активную оборону. Надо отметить, что противник принимал яростный натиск, на отдельных участках противника забрасывали гранатами с предельно близкого расстояния. Продвижение противника с большим усилием задержали буквально за 200—300м от реки. А на рассвете на наш берег переправилась 19 пехотная дивизия румын, ставших к этому времени нашим союзником.

Она погнала противника на запад, а наши части были отведены в тыл для пополнения. А затем снова бои, наступления. Наша дивизия участвовала в освобождении многих венгерских городов: Сегед, Минсет, Польгар, Хевеш, Абашар, Матрафюред и др. Местное население помогало советским войскам, радушно встречали нас.

Запомнилась встреча на одном из хуторов. Хозяин владел русским языком (в годы первой мировой войны был в русском плену), усадил нас за стол и рассказал, что недалеко прячется в роще рота венгерских солдат, которые непрочь сдаться в плен.

Через хозяина хутора как посредника-парламентера мы их обезоружили и отправили в штаб.

Однажды темной ноябрьской ночью разведрота пробралась в село и через переводчика выяснили, что почти в каждом доме полно на ночевке немецких солдат, а в центре села стоят две самоходки. Приняли решение действовать дерзко, решительно и без промедления. Силы явно неравные, но за нами внезапность и неожиданность, тем более, что взятые с постели офицер и солдат прояснили нам расположение и возможности врага.

Завязался неравный бой. Нам удалось уничтожить расчеты двух немецких орудий, захватить в плен экипаж одной самоходки, который вынужден был согласиться вести самоходку за нами. Конечно, в экипаж посадили и нашего автоматчика.

Бой был тяжелый и исход его решил наш обманный маневр. Мы направили в обход села две небольшие группы разведчиков, которые открыли огонь с обеих флангов. Это привело их в замешательство, создало видимость окружения. Смелые и решительные действия разведчиков увенчались успехом: большая группа противника сдалась в плен. Ушла только отстреливаясь одна самоходка. Так в эту ночь разведрота пленила свыше 40 солдат, захватив самоходное орудие 'Фердинант', много винтовок, пулеметов.

Дивизия продолжает наступление в направлении Будапешта, Здесь был случай попытки ввести нас в заблуждение: противник имитировал якобы поспешное 'отступление', оставил кое-какую старую технику, оружие. Но разведка вовремя обнаружила его попытку завести дивизию в заготовленную западню, его поспешное отступление показалось сомнительным, тем более, что вскоре мы обнаружили замаскированные в стороне от дороги орудия, танки и самоходки. Мы вовремя предупредили командование, что противник расставил ловушки и сам готовится контратаке. На следующий день противник действительно с рассветом нанес мощный удар и даже в отдельных местах прорвал нашу оборону, ударил по тыловым частям, досталось и медсанбату, но уже к вечеру противник был смят и уничтожен подоспевшими на выручку частями 5 ударной армии.

Как известно, к 26 декабря 1944г. войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили полное окружение будапештской группировки противника и завязали бои в столице Венгрии.12 февраля1945г. штурм Будапешта завершился капитуляцией врага.

Дивизия развернула бой на Чехословацкой территории у р.Грон. Противник оказывал яростное сопротивление. Нужен был срочно 'язык', Стоял январь, морозы, но на нашем направлении река из-за быстрого течения была покрыта тонким льдом. Решили закрепить на берегу страховочные веревки, накануне выпал снег. Реку переползали в маскхалатах, в руках палки, к поясу привязаны веревки. Переползли тихо, на берегу в кустарнике подползли к пулеметной точке и в окопе захватили двух солдат, ручной пулемет, два автомата и благополучно переправились назад.

Вскоре дивизия перешла в наступление, форсировала р.Грон и повела тяжелые, упорные бои за освобождение Чехословакии. Ее народ восторженно встречал советских воинов.

Дивизия принимала участие в освобождении городов Брно, Моравская Острова и Прага.

Долгожданный день Победы застал нас около г. Немецкие Броды. Уже был подписан акт о безоговорочной капитуляции, но враг не везде сложил оружие. 9 мая наша разведгруппа на трофейном бронетранспортере и автомашине с орудием на прицепе пыталась расчленить вражескую отступающую колонну и принудить их сдаться. Но по нашей группе был открыт огонь, подбита автомашина, были потери. О случившемся сообщили по радио командованию. Вот так мы отметили День Победы.

10 мая на нашем участке фронта 'работала' наша авиация: штурмовики эскадрилья за эскадрильей 'утюжили' противника. 11 мая мы двинулись снова к Праге и увидели результаты работы нашей авиации. Уже под Прагой мы догнали хвост вражеской отступающей колонны.

Отступающие войска были при полном вооружении. Мы заяви ли немцам, что являемся представителями советского командования и намерены принять от них капитуляцию. Об этом заявил им наш переводчик, поднявшись на бронетранспортер. Переводчик призвал желающих сдаться в плен и бросить оружие. Прошло несколько минут и в кюветы полетело оружие. Солдаты, кто на рукав, кто на пилотку цепляли белые лоскутки. Мы приняли тогда в плен несколько тысяч немцев. Лишь только их командующий, генерал Шернер со штабом и головой колонны удрали за Эльбу, к американцам.

Дивизия вошла в Прагу 12 мая, а 17 мая состоялся большой дивизионный митинг, посвященный победе нашего народа над ненавистным врагом.

Отлично несли боевую службу разведчики т.т. Дикаров, Ланщиков, Кот, Осипов, Толмачев, Бирюков, Кротов, Ганыч, Медведский, Бирюков, офицеры Самородов, Ляшин, Юшков, Неугодов.

Не могу не вспомнить мальчика Ваню. Его мы встретили и взяли с собой, освобождая левобережную Украину. Ему было 12 лет, фашисты убили его родителей. Ваня стал любимцем всех разведчиков, выполнял посильные поручения, особенно хорошо освоил роль связного между ротой и штабом дивизии. Был веселым и жизнерадостным, ему очень шло специально для него сшитое обмундирование, носил он и трофейный пистолет. Как и все воины, он не раз попадал и под бомбежку, артобстрел, не раз бывал и под ружейно-пулеметным огнём. Но все тяготы походной солдатской жизни он переносил мужественно и стойко. И когда дивизию в июне перебрасывали из-под Праги через Германию, Польшу и мы въехали в Советский Союз, то на одной из станций в Смоленской области мы по-фронтовому, крепко обнялись со своим фронтовым разведчиком и сдали его в детский дом.

Проследовав через всю страну мы прибыли в Монголию, где подошли к границе с Китаем и там узнали о том, что объявлена нашим правительством война Японии, которая тогда оккупировала Китай. Дивизии пришлось преодолевать пустыню Гоби, горы Хинган. Шли, ориентируясь по карте, почти по полному бездорожью. Не всегда японские гарнизоны сдавались без боя. Приходилось брать штурмом отдельные их укрепления.

Бросалась в глаза вопиющая бедность китайцев, они радовались нашему приходу, освобождению от оккупантов, встречали нас словами: 'русь, капитан, шанго-шанго'.

Вскоре разведрота вышла к берегу Желтого моря. Война я Японией закончилась. Нам было приказано расположиться в г.Цзиньжоу помочь городским властям в наведении порядка. Там же, неподалеку от города, в лесу мы разоружили последнюю японскую воинскую часть.

А в скором времени в город вошли части 4-й Революционной Армии Китая, которой командовал маршал Джу-Де.

С ней мы установили тесные, дружеские связи, передали ей все дела и в середине декабря 1945г. наша славная 243 Никопольская, Хинганская, Краснознаменная стрелковая дивизия - с честью выполнив свой священный воинский долг была отправлена на Родину и расформирована.

ТОРОПОВ Леонид Алексеевич

������ -x-

ПАМЯТЬ

В силу ряда обстоятельств первые Советы ветеранов нашей родной 243 были созданы в г.Ярославле и г.Кирове, а затем и в г.Одессе.

Очень радостными для оставшихся в живых были встречи ветеранов-однополчан в Ярославле, Кирове, затем дважды в Одессе и Калинине.

Забывая о всех своих недугах, собирались на эти встречи ветераны-однополчане со всех концов Советского - Союза.

И при встречах объятия, воспоминания, слезы, слезы радости и грусти. Радость безмерная от общения с боевыми друзьями, с которыми пройдены многие сотни фронтовых дорог и много пережито, грусть от незабываемой памяти о погибших однополчанах, братьях по оружию, погибших в огне минувшей войны.

При встречах в Одессе мы побывали на местах жестоких боев дивизии за освобождение Молдавии в апреле-мае 1944г. А в с.Кошница, где захоронено свыше 800 наших однополчан, у братской могилы мы провели совместный митинг с жителями села. И выступавшие ветераны дивизии со скорбью отмечали, что лежащим здесь вечным сном не удалось увидеть победных салютов, не удалось вернуться в родные дома. Их нет среди нас Но их подвиги, их славные дела живы и всегда будут жить в наших сердцах.

Они как бы взывали к нам: - не забывайте нас, помните 41 год, бои на Западной Двине, за г.Калинин, под Ржевом, за освобождение Ворошиловграда, Запорожья и Одессы, помните бои в излучине Днестра, походы по Румынии и Китаю, жестокие бои в Венгрии и Чехословакии.

И думалось: сколько жизней, сколько неповторимых судеб вложено в здание ПОБЕДЫ, в основание ее. Наша память о них живет в нас, как боль, как долг, как совесть.

И верилось - посредине планеты,

среди туч грозовых,

смотрят мертвые в небо,

веря в мудрость живых.

Не дожили до Победы и мои боевые подруги Люба Аксенова, Оля Слуцкая, Мария Шумейко, Фаина Овчинникова и многие врачи и медсестры моего медсанбата.

Воспоминание о тех, кто не дожил до светлого дня Победы, кто тогда был рядом, дает возможность еще раз ярко пережить чувством, еще раз побыть в том времени. И вспоминать о них именно с теми, кто был тогда рядом.

И пусть не суждено кому-то из нас после долго прожить, но умирая он будет ощущать. ,в.своей. ладони, руку друга, сознавая, что не забыт. Такое ощущение дает только общение, встречи.

Думается, что нет слов, которыми по достоинству можно выразить благодарность за организацию наших встреч ветеранов дивизии - Грошкову Виктору Ивановичу (г.Ярославль), руководителю группы 'Поиск' из Ярославля — Лапенковой Галине Афанасьевне, кировчанину — Ситникову Павлу Михайловичу, одесситам Недавнему Игорю Павловичу и Сербинову Ивану Ивановичу. Ваша работа бесценна, она помогает поддерживать в сердцах наших чувство дружбы, преданности и любви к находившимся рядом в огненные годы. И хотя время свое дело делает-притупляет все, сглаживает в памяти, но наши регулярные встречи дают нам возможность с годами своих боевых товарищей не забывать, И помнить о невернувшихся с войны. Это о них наш ветеран-однополчанин Леонтий Десятков написал:

...Ушли, в бессмертие шагнули

От школьной парты прямо в бой.

В себя приняли вражьи пули,

Прикрыли Родину собой...

Забыть все это невозможно,

В том сорок первом, в день тревожный

Ушли мальчишки на войну…

Ушли... И больше не вернулись...

ИЗОТОВА Эльвира Яковлевна -медсестра 263 медсанбата

ПОЛ-ЕВРОПЫ ПРОШАГАЛИ, ПОЛЗЕМЛИ

(БЫЛИ ВЕРСТЫ, ОБГОРЕЛЫЕ, В ПЫЛИ)

В каждом, кто воевал в составе 243 стрелковой, жива память боевых друзьях, с которыми делили радость побед, горечь отступлений, потерь боевых друзей.

Каждый день войны был связан с непосильным, поистине нечеловеческим трудом.

В бою, в боевой обстановке, когда никто не мог быть уверен, что доживет до вечера, очень многое для нас значило тепло дружеского участия. Под огнем врага прикрывали товарища в бою, делились хлебом и махоркой, перевязывали друг другу раны, в критическое ситуации спасали товарища перед лицом собственной смерти.

Многим, очень многим солдатам война 'уделила' лишь несколько дней, а иногда и часов.

И поэтому свою судьбу солдат, провоевавший год-два, понимает, как невероятное счастье. Ведь рядом погибали многие боевые товарищи.

Об этом всегда помнят ветераны Великой Отечественной, об этом не раз говорили при встрече и ветераны-однополчане нашей 243 Никопольской, Хинганской, Краснознаменной стрелковой дивизии на своих послевоенных встречах.

Судьба разбросала ветеранов дивизии по разным концам нашей необъятной страны. Понадобилось около сорока лет, чтобы списались, а затем и провели ветераны дивизии свои встречи в городах Ярославле, Кирове, Калинине, Одессе.

География проживания ветеранов очень обширна. Это – Ленинград и Москва, Иркутск и Новосибирск, Пермь и Курск, Киев и Гомель. Но большинство ветеранов проживает на 'родине' формирования дивизии в городах Ярославле и Кирове и в г.Одессе, который дивизия освобождала в апреле 1944г. и получила пополнение одесситов в количестве около 3 тыс. человек. Много наших однополчан проживает по местам, которые освобождала дивизия, освобождая земли Украины, Ворошиловградская, Запорожская, Днепропетровская и Николаевская области.

На встрече однополчан в апреле 1987г. в г. Одессе присутствовало 87 человек. На этой встрече многие однополчане поделились своими воспоминаниями о разных эпизодах боевого пути дивизии в боях за освобождение Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии, Чехословакии.

Весна 1943 года... Наши войска далеко ушли от Волги, где был совершен подвиг, повернувший весь ход войны.

И наша 243 после длительных, тяжелых, упорных боёв под Ржевом была переброшена на Юго-Западный фронт и повела операции за освобождение Донбасса и левобережной Украины, Уже в феврале дивизия перешла в наступление за город Ворошиловград. Отличился в этих боях 912 с. п. под командованием подполковника Давиденко и первым вышел к южной окраине Ворошиловграда. После полного освобождения Ворошиловграда противник предпринимает отчаянные контратаки. Дивизия получила задачу — не допустить противника форсировать р.Северный Донец.

Об одном из таких боев на Северном Донце южнее г.Красный Лиман рассказал бывший командир стрелкового взвода 906с.п. лейтенант Пахолков М.Г.

Задачу командование поставило не только оказывать решительный отпор противнику, но и постоянно совершенствовать боевое мастерство, проникать в боевые порядки врага.

15 июля сосредоточились на исходных позициях. Наш берег низкий, порос кустарником и молодым лесом. Впереди река, глубина более 4-х метров. Фашисты на противоположном высоком берегу. Кручи и меловые горы белели среди зеленых кустарников. Две ночи готовились к переправе, за 3-5 километров из тыла подносили и спускали на воду в зарослях кустарника тяжелые лодки.

17 июля. Солнечное утро, по Донцу белесый туман. Началась беспорядочная стрельба фашистов, щелкают разрывные пули: что-то почувствовал противник. Появились и первые потери. 5 часов утра. На врага обрушила огонь наша артиллерия. Меловые горы на том берегу стали черными от разрыва снарядов, землю и небо окутал дым. На реке поднялись фонтаны воды. От гари и дыма трудно дышать, стоит страшный грохот. Раздается команда: 'Начать переправу'. Взвод лейтенанта Пахолкова кустарниками добирается к лодкам. Со стороны противника ударил уцелевший пулемет и артиллерийские огневые точки. К счастью, от путь можно укрыться за отдельными деревьями. Но надо ответным огнем подавить пулемет. Под огнем бойцы взвода садятся в лодки – быстрей, к вражескому берегу под прикрытие крутого берега. Одна из лодок накрыта вражеским снарядом, на воде остались пилотки... Но вот и берег, лодка лейтенанта первая у цели, рывок к немецким траншеям. Они пусты, противник оставил их при залпах 'катюш'. Взвод развертывается в цепь, продвигается вперед. Но усилился огонь со второй линии обороны противника. Взвод развертывается в цепь, с потерями. Убит помкомвзвода Пугачев, боец Седых, ранены командир второго отделения Доброскокин и другие бойцы, полностью из строя вышел расчет станкового пулемета поддержки. Но бойцы дерутся храбро. Захвачен немецкий блиндаж и брошенное орудие с боеприпасами. Пушку развернули: 'По отступающему противнику... Огонь!'

Вклинились вглубь вражеской обороны на 3 км.

Но вот на противоположном склоне балки показались фашистские танки. Враг ведет огонь прямой наводкой. Взвод залег, командиры отделений собирают бойцов, готовят связки гранат. Осколком разорвавшегося снаряда лейтенант ранен в ногу, но продолжает руководить боем. Подбито два танка. Враг остановлен. Помогла артиллерийская поддержка с той стороны С.Донца.

Для лейтенанта Пахолкова это был последний бой. Его тяжелораненого ординарец Фоменко вынес с поля боя. За этот бой он был награжден медалью 'За боевые заслуги'...

Михаил Георгиевич уже много позже написал стихотворение об этом бое и назвал его 'На Донце под Красным лиманом'. Кончается оно таким четверостишьем:

Мы взяли Голую Долину–

Плацдарм на правом берегу.

Оставив жизней половину,

Но флаг наш веял на ветру.

Во всех дальнейших наступательных боях до самого мая 1945 года части дивизии своими действиями изматывали и обескровливали врага, постоянно преодолевая мощный заградительный огонь артиллерии и минометов, часто отбивая по несколько контратак врага, сами поднимались в атаку и теснили врага на Запад.

14 октября 1943г. Москва салютовала артиллерийскими залпами войскам Юго-Западного фронта, которые штурмом овладели крупным промышленным центром Украины и одним из решающих опорных пунктов противника г.Запорожье.

Гитлеровское командование отдавало себе отчет о значении Запорожского плацдарма: он закрывал путь к Криворожскому железорудному и Никопольскому марганцевому бассейнам. Известно я то, что сам Гитлер прибыл в Запорожье и приказал своему любимчику генералу Манштейну любой ценой удержать город. Наступление наших войск было приостановлено. Начались тяжелые затяжные бои. Гитлеровцы по несколько раз в день контратаковали наши позиции, при этом они здесь стали применять новейшие танки 'Тигры' и самоходные орудия 'Фердинанд'.

Герой Советского Союза генерал-лейтенант запаса М.Г. Вайнруб, бывший заместитель командующего 8-й гвардейской армии в своих воспоминаниях (газета 'Индустриальное Запорожье' от 22.01.1972г.) пишет:

'...8-я гвардейская армия еще находилась в пути, а войска Юго-Западного фронта - 12-я и 3-я гвардейские армии, 23 танковый и 1-й гвардейский механизированный корпус - попытались взять г.Запорожье, но атака была отбита. Больше того, сняв с других участков фронта несколько дивизий, Манштейн добился некоторого успеха: прорвав бронированным кулаком из 100 танков нашу оборону на участке 243 стрелковой дивизии'.

Вот что об этих боях вспоминает полковник в отставке, бывший в то время командиром батальона 910 с.п. С.П. Собакарь.

...В ходе боев по прорыву укрепленного рубежа и ликвидации Запорожской группировки противника дивизия в составе 3гв. армии нанесла противнику большой урон.

В середине октября батальон наступал с нас. пункта Камышевага вдоль дороги Камышевага-Запорожье. В один из дней батальону удалось продвинуться и выйти на рубеж х. Шевченко—Юльевка. И в это время со стороны с. Новоалександровка появились 'тигры' и 'фердинанды'. Их было около 20. Продвигались они непосредственно на позицию нашего батальона. Кроме того, десятки танков и самоходок атаковали наши подразделения справа и слева. Надо отметить, что солдаты и офицеры батальона впервые встретились с 'тиграми', да и окопаться пехота не успела. Но в это время батальонная артиллерия, которая заняла позиции в посадке за передовыми цепями, открыла огонь по танкам, но остановить эту армаду не смогла. Почти все орудия были выведены со строя вместе с расчётами. В этой кризисной обстановке батальону пришлось отойти на прежние позиции, где были хорошие окопы полного профиля. Батальон занял удобные, хорошо оборудованные позиции. И когда 'тигры' начали 'утюжить' окопы, солдаты и офицеры батальона не дрогнули. Противотанковыми гранатами подбито несколько танков. Один 'тигр' прогрохотал над окопом комбата, но далеко не ушел, был подбит и загорелся. Большие потери нес и батальон. По прорвавшимся танкам открыли огонь прямой наводкой полковая и дивизионная артиллерия. Контратака гитлеровцев захлебнулась. Десятки танков были подбиты, остальные повернули вспять. Помогли нам в этом бою и подоспевшие танкисты — гвардейцы генерала Руссиянова. Не помогли фашистам 'тигры' и 'фердинанды' удержать Запорожье.

В боях за освобождение города солдаты и офицеры дивизии проявляли мужество, массовый героизм, дрались с врагом геройски, дивизия поставленную задачу выполнила и в дальнейшем вела успешные бои за освобождение области.

А миномётчик 912с.п., майор запаса Н. Карчевский вспоминает, как минометная батарея метким огнем подавила несколько пулеметных точек и арторудий. Большой урон нанесли атакующей пехоте. В бою под Новоалександровкой, переходившей несколько раз из рук в руки, гитлеровцы бросали в контратаку много танков и пехоту, прикрывая их артогнем. И все же полк выстоял, прочно закрепился на окраине населенного пункта. И наши потери были большие, но от сознания одержанной победы настроение было приподнятое.

Ветеран дивизии П. Е. Мирошниченко вспоминает, как он семнадцатилетним пареньком вместе с жителями с. Покровского помогал на лодках переправляться воинам 243с.д., которые в скоротечном бою освободили село. Дивизия вышла на правый берег Днепра, способствовала ликвидации Никопольского плацдарма немцев.

А молодой паренек Мирошниченко П. Е. стал солдатом 912с.п. и в майских боях в Молдавии уже был опытным командиром пулеметного расчета.

Но до мая дивизии еще предстояли тяжелые, упорные бои в условиях сплошного бездорожья в слякотную февральскую зиму. Ветераны 912 с.п. пулеметчик Г.3. Кононенко, минометчик И.Е. Норенко и полковой врач И. Н. Маршин на встрече вспомнили о тяжелом, жестоком, кровопролитном бое за с.Б.Костромку Днепропетровской обл. Утро 22 февраля 1944г. В этом скоротечном бою, где немцы после сильной артподготовки бросили против нашей пехоты, которая ночью только вошла в село и не успела закрепиться, до 20 танков и до двух батальонов автоматчиков, смяли наши огневые позиции и боевые порядки. Полки понесли большие потери. Б.Костромку пришлось временно оставить.

В 1986г. ветераны дивизии посетили Б.Костромку и в центре села, у братской могилы, провели митинг совместно со школьниками и жителями села, возложили венки и цветы, почтили память трехсот захороненных наших однополчан.

Школьному музею с. Б.Костромки был передан хорошо оформленный альбом 'Боевой путь 243 н.х.к.с.д.', а также многие боевые реликвии, фото, документы. Теперь школьники Б.Костромки ведут достоянную переписку с ветеранами дивизии.

В начале апреля дивизия с боями, по непролазной мартовской грязи вышла на подступы к Одесса.

9 апреля в составе 910с.п. участвовал в освобождении Одессы стрелковый батальон под командованием майора Мельничука М.Л., одессита, участника гражданской войны.

Бывший сержант 912с.п. Карпенко И.С, на встрече рассказал, как ему в том далеком 1944г. командование предоставило 10 апреля суточный отпуск, чтобы найти и повидаться со своей семьей, которую он не видел с 1941г. В разрушенном и сожженном оккупантами городе, в родном доме ему удалось пробыть только 2 часа. Остальное время ушло на ее розыски.

Во время встреч однополчан в городе-герое ветераны дивизии побывали в местах, где в 1941г. проходил главный рубеж обороны, где 73 дня защитники Одессы сдерживали натиск 300-тысячной армии противника. Мужество защитников Одессы, героев 73-дневной обороны, совершивших бессмертный подвиг увековечено монументами, обелисками, стеллами, мемориалом. Возлагая цветы на Аллея Славы, ветеран дивизии т. Грошков В. И. отметил, что без героической обороны Бреста, Ленинграда, Киева, Одессы, без героизма 41-го не было бы Победы 45-го.

После участия в боях за освобождение Одессы, за что дивизия была награждена орденом Красного Знамени, следующей вехой в летописи дивизии были тяжелые бои за удержание и расширение Кицканского плацдарма, того самого плацдарма, с которого в августе 1944г. началась знаменитая Яссо-Кишиневская операция и который нужно было не только удержать, но и обязательно любой ценой расширить.

А в середине мая, впервые за все 3 года войны, дивизия вела бои при поддержке и совместно со 135 танковой бригадой. При прорыве обороны врага рано утром 14 мая 912с.п. был посажен на танки в качестве танкового десанта. Операция по прорыву обороны фашистов и освобождение излучины Днестра между городами Дубоссары и Григориополь прошли успешно, противник был полностью разгромлен, отчасти пленен. Наши успехи вызвали у врага повышенную активность. К месту прорыва фашисты перебросили крупные силы артиллерии, пехоты и авиации. Безусловно, своей активностью на данном направлении, мы способствовали уменьшению активности врага на Кицканском плацдарме и на других участках фронта.

Весь световой день авиация врага 'висела' над нашими позициями, артиллерия вела непрерывный обстрел. Ветераны дивизии т.т. Мирошниченко П.Е., Кононенко Г.3. и Носенко И.Е., принимавшие в этих боях участие в качестве десантников при прорыве обороны, вспоминают как отважно и мужественно в этих боях действовали и воины нашей 243с.д. и танкисты 135т.б. И несмотря на то, что эти бои были очень жестокими и тяжелыми и врагу удалось окружить наши прорвавшиеся вперед полки, бойцы дивизии вместе с танкистами наносили большие потери врагу и ночным штурмом в ночь на 21 мая вышли из окружения.

Сейчас в центре этого сражения 1944г. в с. Кошница, у братской могилы сооружен памятник погибшим однополчанам и танкистам. В средней школе с.Кошница школьниками создан музей, посвященный героическим делам 243с.д. Ветераны дивизии, проживающие в г.Одессе - частые гости школы, передали много материалов для музея. В центре села - могила и погибшего здесь командира дивизии - подполковника М.Г. Склярова, а при выезде в с.Кошница на высоком холме установлен танк Т-34, один из тех 50, участвовавших в прорыве обороны врага. Необычна судьба этого танка: в ночной атаке, при подавлении огневой точки врага на прибрежной круче, танк свалился с крутого берега в р.Днестр. Нашли его местные следопыты в 1972г., а работники райвоенкомата организовали его извлечение из реки, где он был засосан илом. Под холмом - могилки двух членов экипажа, двух офицеров . дивизии (они также находились в танке) и летчика-истребителя мл.л-та Марии Кулькиной, самолет которой был сбит в майские дни 1944г., защищая небо от вражеских непрерывных бомбежек. Символически захоронены погибшие здесь представители трех родов войск, мужественно сражавшиеся за освобождение своей Родины.

Здесь же в бою под Кошницей сержант 912с.п. П.Е. Мирошниченко вынес при выходе из окружения трижды раненного ярославца Каменцева И.С. - комиссара 1-го дивизиона 775 артполка. Очень памятны эти жестокие, тяжелые, упорные бои далекого 1944г. для всех ветеранов дивизии.

После войны, дожившие до Победы ветераны дивизии, списавшись и найдя друг друга, дважды побывали на молдавской земле. Со всех концов Союза съезжались ветераны, чтобы побывать на месте боев, возложить цветы на могилу комдива и своих боевых товарищей.

...А тогда, в 44-м, после майских боев дивизия отводится о второй эшелон, пополняется личным составом, ведет усиленную учебу, готовится к предстоящим боям.

Вспоминается 7 июля 1944 года. В дивизии праздник - 3-я годовщина со дня формирования. В лесу под Бельцами - торжественное построение. От имени Президиума Верховного Совета СССР полкам были вручены Красные Знамена, награждение отличившихся в последних боях. Медаль '3а отвагу' была вручена и мне за участие в таковом десанте.

...А затем в составе войск 2-го Украинского фронта дивизия участвует в Яссо-Кишиневской операции. Стремительные, тяжелые, изнурительные марши по Румынии. Сначала на юг до Бухареста, а затем на северо-запад. Днем и ночью, с небольшими привалами на короткий отдых и снова вперед - на Запад, без единого дня отдыха, на пределе человеческих возможностей. Это был невиданный в истории дивизии марш - 1212 км.

За г.Петрошаны, когда дивизия двигалась вдоль извилистой р.Мурешул по горному проходу, где справа река, а слева - скалистые горные выступы, однажды ночью автобат перебросил наш первый батальон 912с.п. майора Лысова вперед, к г.Арад, где неприятель готовился задержать наши войска по выходе из горного ущелья на Трансильванскую равнину. Батальон с хода вступил в бой с противником, сбил его с занимаемых позиций. В первом же бою наша минометная рота (командир к-н Гущин) сбила вражескую батарею, рассеяла скопление немцев. Батальон довершил бой. За нами полк стал разворачиваться. С 18 сентября для нашего 912с.п. начались упорные бои на подступах, а затем и за г.Арад, который противник защищал очень цепко, т.к. это крупный узел железных и шоссейных дорог. Ночью 22 сентября г.Арад был взят, захвачены богатые военные трофеи. Но накал боев не стихал. Оставались считанные километры до венгерской границы, где была подготовленная оборона врага. По данным разведки против нашей дивизии по фронту противостояли 2 дивизии венгров.

По выходе на венгерскую равнину трудности состояли и в том, что некоторое время дивизия вырвалась вперед одна, не имея соседей ни справа, ни слева, приходилось постоянно маневрировать. В конце сентября, начале октября наш 912с.п. овладевает первыми населенными пунктами уже на территории Венгрии: Батонья, Кунаготи. Бои идут упорные. В первой декаде октября вспоминаются упорные бои за каждый опорный пункт, каждый хутор. И еще одна особенность этого периода - на освобожденной территории ни одного жителя – все дома и населенные пункты пустые. Когда заходили в дома – бросалось в глаза следы поспешного бегства жителей: в доме все веши, на столах даже оставалась брошенная еда. Позже нам стало известно, что немцам удалось в первый момент запугать венгров 'грозными большевиками', которые, дескать, всех угонят в Сибирь. И тогда отпускаются на 'ту сторону' первые пленные, что вскоре дало результаты, так как это был лучший 'аргумент' в агитации.

Дивизия продвигается, слева остается городок Мако, наш путъ на север. И 9 октября, после сильной артподготовки, полки форсируют в районе г.Миндсент р. Тиссу и расширяют плацдарм в глубину до 10 км. Противник вынужден оставить южнее г. Сегед и подтягивает свежие силы к плацдарму.

Кстати, за участие в освобождении г. Сегеда 906с.п. награжден орденом Красного Знамени.

...А на плацдарме, подтянув танки и пехоту, противник атакует стремится сбросить наши войска в реку. Артиллерия, осталась за рекой, из артиллерийской поддержки - только минометы. В течение дня идут упорные бои, в отдельных местах наши подразделения отступают к дамбе у р.Тисса.

Дело в том, что Тисса, протекая по Венгерской равнине, в период разливов затапливает большие площади. Чтобы этого не случилось по всей равнине, с обоих берегов реки, на расстоянии 200-300 м отсыпаны земляные дамбы высотой 2-3м. По дамбе занял оборону и наш батальон. Справа оборону держал 906с.п. В этих боях я был свидетелем поединка бронебойщика с танками врага. Расчет бронебойщиков из роты ПТР л-та Федотова ночью был выдвинут вперед. Отрыта огневая позиция, в нишах разложены патроны, гранаты, намечены ориентиры.

В предутренней тишине рядовой Шевченко И. Д. отправил напарника за завтраком. Наступило утро, выглянуло солнце - напарника нет. Потом выяснилось, что он попал под обстрел и погиб. И окоп выбран намного впереди окопавшихся стрелков. После полудня послышался шум танковых моторов. Впереди было кукурузное поле, по которому маневрировали несколько вражеских танков. Когда один из них приблизился и стали видны гусеницы, бронебойщик дал несколько выстрелов. Танк остановился, подставив бок. Еще пара выстрелов в бок. Ясно - вперед он уже не пойдет. В лучшем случае его отбуксируют назад. Вскоре так и произошло. Прозвучало несколько пулеметных очередей со стороны противника, ответный огонь с нашей стороны. Левее стал приближаться еще один танк противника, ведя интенсивный артиллерийский обстрел предполагаемой позиции бронебойщика, Шевченко начал стрельбу по танку, но вскоре пришлось лечь в окоп, так как разрывы Л0ЖИЛИСЬ рядом. Одним из близких взрывов ружье было сброшено в окоп. Когда Шевченко приподнялся, чтобы установить ружье к стрельбе, осколками рядом разорвавшегося снаряда разбило ствол и перебило правую руку. Шум танкового мотора приближался. И тогда солдат Шевченко, превозмогая страшную боль, левой рукой вынул из ниши противотанковую гранату. Когда грохот гусениц был рядом, он зубами выдернул предохранительную чеку и левой рукой через себя выбросил гранату. Шум танка прекратился, но через некоторое время послышалась рядом немецкая речь и выстрелы с нашей стороны. Так как земля вокруг окопа была сплошь изрыта воронками, немцы не сразу обнаружили окоп петеэровца. А солдат последним усилием воли приготовил вторую гранату, чтобы подорвать себя, не даться живым врагу. Но когда немцы были уже рядом, боец из последних сил выбросил гранату на бруствер окопа и потерял сознание. Все эти подробности мы узнали позже, когда наступили сумерки и трое смельчаков подползли к одинокому окопу на нейтральной полосе. Увидели подбитый легкий танк, трупы двух немецких солдат и полузасыпанном окопе окровавленного, с раздробленной правой рукой, бледного от потери крови, в бессознательном состоянии солдата-истребителя танков.

Осторожно вытащили его из окопа, на плащпалатку и в тыл. Уже по дороге услышали стон и одно слово: 'Воды!' Его удалось дотащить к берегу Тиссы, оказать первую помощь, а затем на надувном плоту переправить в тыл.

Случайно, через тридцать лет, в санатории встретились мы с однополчанином И. Д. Шевченко, Оказалось: инвалид, ветеран, герой – и без награды. Уже по нашим представлениям, свидетелей тех сражений, ему за этот последний для него бой, была вручена награда - орден Славы.

...А тогда, в далеком 1944 году, в двухдневных тяжелых боях, несмотря на то, что противнику на отдельных участках удалось непосредственно выйти к реке, героическими усилиями пехоты положение удалось восстановить. А еще через сутки наша дивизия свои позиции на плацдарме за Тиссой передала румынам.

Следует вспомнить, что этот факт — из врага, союзника фашистской Германии. Румыния стала нашим союзником - это также результат одной из крупнейших операций в Великой Отечественной, Яссо-Кишиневской и последующим стремительным наступлением нашей армии. Именно благодаря этим успехам 23 августа Румыния капитулировала, вышла из войны на стороне Германии и объявила ей войну. И вот результат: из врага румынская армия стала нашим союзником. Первые ее соединения начали боевые действия вместе с нашими войсками.

А для нашей 243 боевые действия ни на один дань не прекращались. Дивизия переправилась на восточный берег и стала продвигаться на север.

Необходимо отметить, что уже через несколько дней боев на венгерской территории моральный дух венгерской армии резко упал. И местное население и войска увидели и узнали, что Советская армия пришла к ним не как завоеватель, а как освободитель. С венгерской стороны все чаше выбрасывались белые флаги, что означало: 'не стреляйте, сдаемся'. И среди местного населения прекратилась эвакуация. Сражались против советских войск, и притом ожесточенно сражались, фашистские войска и 'салашист', т.е. приверженцы венгерского фюрера Салаши. Видимо, опасаясь капитулянтских настроений в армии своей союзницы, немецкое командование во втором эшелоне, за венгерскими войсками, держали немецкие заградительные отряды с пулеметами.

В разговоре с нами венгры, и гражданские и военные, говорили: 'Хабору нем йов' - война не хороша и 'герман кутя' - немец собака.

Но руководство фашистской Германии сопротивлению Советской Армии в Венгрии придавало особую роль - не без основания они считали это направление своим правым флангом, воротами в Германию с юга.

И, с учетом этих обстоятельств, сражение в Венгрии приобретает жестокость, упорство. Это подтверждается ходом всех последуюпшх сражений и за Будапешт, и у озера Балатон, сильные танковые бои у Комаром и др.

...Дивизия с боями продвигается по восточному берегу Тиссы на север с задачей занять прочную оборону, не допустить прорыва свежих частей пехоты и танков противника, наступавших от г.Сольнок, смявших до этого оборону румын.

Бои идут ожесточенные, превосходство противника значительное. Несём потери отступаем. Вынужденный отход закончился для нас потерей артиллерии.

������ -x- Тема: НАВЕЧНО В ПАМЯТИ НАРОДНОЙ ИЗ ИНСТИТУТА - ПРЯМО В БОЙ   Воспоминания подполковника м/с запаса МАРШИНА Ивана Никитича, воевавшего в дивизии с июля 1941г. до ранения в июле 1944г. г. Гомель     243 стрелковая дивизия была сформирована в тревожные дни июля 1941 года. В ее состав вместе со мной вошли около 15 врачей, которые только что закончили Минский мединститут. Распределили нас преимущественно по полкам, но некоторые, в том числе и я, оказались вне штата, нас часто использовали в стрелковых батальонах и при выполнении отдельных боевых заданий. Вспоминаю три эпизода из боевых будней.   1. ОТ КАЛИНИНА К РЖЕВУ После длительного отступления дивизия одержала первую крупную победу. В канун Нового 1942 года был освобожден г.Калинин. За несколько дней здесь же в городе был сформирован отдельный лыжный батальон, предназначенный для действий в тылу врага. Командир батальона, комиссар, три командира рот, врач и санинструктор – руководящее ядро этой боевой единицы. Транспорт: одна кухня, одна подвода для хозяйственных нужд и эвакуации раненых. Я был назначен на должность врача этого лыжного батальона. В морозную ночь 31 декабря мы выступили из Калинина в направлении г. Ржева. Сначала шли на лыжах, но отсутствие опыта в этом виде передвижения, к тому же громоздкая зимняя одежда, глубокий снег, тяжелое оружие и мороз до 40 градусов вынудили спешиться. Позади 140 километров. И снова в бой. На этот раз за маленькую деревушку Собакино, которая была превращена фашистами в опорный пункт. Здесь уже несколько дней шли кровопролитные бои. Батальон, вытянувшись в цепочку по одному, осторожно в темноте обошел деревню и занял позицию на густо поросшей кустарником опушке, почти в тылу противника. Темная ночь. Тишина. Только иногда в небе голубым светом горели вражеские осветительные ракеты. Через несколько часов мы начали боевые действия. Но без поддержки артиллерии атака захлебнулась, роты залегли. Противник открыл ураганный пулеметный огонь. Наступило утро. Ровная местность хорошо просматривалась и, как выяснилось, хорошо простреливалась. Нельзя было пошевелиться, поднять голову — сразу же строчили пулеметы, рвались мелкие мины. Я находился рядом с командиром на командном пункте в мелком кустарнике, с нами один связной и телефонный аппарат на снегу. Ни одной траншеи или окопа, И наши пехотинцы на ровном заснеженном поле — прекрасные мишени для врага. Разве что воронки от разрыва снарядов. Все действия — только ползком. Пулеметные очереди, как бритвой срезают мелкие ветви кустов. При этом раздавался своеобразный треск. Как выяснилось позже, это был звук разрывных пуль: каждый пятый патрон пулеметной ленты у немцев - с разрывной пулей. Вскоре мы поняли, что все пути в тыл своих частей отрезаны огневым заслоном. Ни подвоза боеприпасов, ни вывоза раненых. Ночной мороз в 41 градус днем не уменьшался. Наоборот, он казался еще злее. Завезенная ночью для согрева водка превратилась в белые кристаллы. В бутылке она не таяла даже под полой полушубка. Батальон нес большие потери. Только ходячие раненые как-то смогли под покровом темноты пробиться в тыл, А те, кто не мог передвигаться, погибали от мороза. Объем медпомощи с сумки санинструктора не превышал, конечно, доврачебной. Прошел день, еще одна ночь и еще один день. За это время не было подвоза питания. Больше того, не удавалось даже произвести пробежку для согревания. Это удавалось сделать только ночью. Только наше поколение видело и никогда не забудет картину тех страшных дней. Истоптанное, закопченное снежное поле, сплошные воронки, пороховая гарь и на этом фоне множество трупов воинов. Они разбросаны в беспорядке, как снопы в поле, И кровь на снегу, особенно на моем, когда-то белом маскхалате и полу отмороженных руках. На третьи сутки артиллерия дивизии подавила огневые точки противника, мы отошли в глубину леса. Ночевали у костра, все в одном шалаше из сосновых веток — так мал стал наш батальон. Подсчитали потери: из 320 человек налицо оказалось 17 бойцов, командир батальона, комиссар, один из трех командиров рот, я и санинструктор. Моральное удовлетворение нам придавало то обстоятельство, что при отступлении в расположение своих войск - мы видели окопы и траншеи, заваленные убитыми и замерзшими врагами. В деревне, куда мы вышли на второй день, удалось сфотографироваться - единственный раз в войну. Фото прилагается.   II. У РЖЕВА В жаркое лето 1942 года по всему Калининскому фронту шли усиленные приготовления к штурму Ржева. В ближайшей к переднему краю деревне Шелково, где в единственном уцелевшем сарае и в блиндажах по крутому склону оврага расположился наш передвижной медицинский пункт (ПМП) 906 стрелкового полка, стало тесно от прибывающих новых частей. На рассвете 31 июля началась такая артиллерийская подготовка, которой по мощности огня никто из нас еще не видел. Начался штурм вражеских позиций, К концу дня пошел проливной продолжительный дождь. Поступление раненых из батальонных медпунктов затрудняло, бездорожье и систематический артиллерийский обстрел района ПМП. Наша перевязочная представляла собой две смежные комнаты блиндажа объемом чуть больше возможного разворота с носилками. Освещение — керосиновая лампа. Под потолком фиксированы простыни не столько для соблюдения асептики, как для задержки просыпающегося песка при близком разрыве снарядов. Работают два младших врача: я и мой коллега Дима Злобил. Один принимает лежачих раненых на столе - носилках, второй - сидячих. Один санинструктор оформляет документацию, второй - перевязочная сестра. Трое суток не умолкали орудия всех калибров. Среди них, выделялись смерчи 'Катюш', Большие боевые потери ежедневно восполнялись прибывающим в полк пополнением бойцов. Раненые поступали непрерывно в течение трех суток. Подмены у врачей не было, а остановить прием, когда перед входом в блиндаж ждали от 15 до 40 стонущих раненых было немыслимо. Вспоминается ориентировка, во времени не по часам, а по свету в окошке над входом: то темно, то светло. Ретроспективно оцениваем нашу способность в молодом возрасте справиться со столь невиданной физической и моральной нагрузкой. Ведь для обработки тяжелораненого с переломами костей, с отвердевшими от крови повязками, с выпачканным в грязь обмундированием (а зимой одежда еще более сложная) требуется много времени, сил, терпения. В те дни часто не хватало санитаров. В таких случаях я и мой коллега выходили из перевязочной, снимали с телеги носилочного раненого, оказывали помощь в положенном объеме и сами же выносили для эвакуации в медсанбат. Помню танкиста, которого извлекли из подбитого танка на второй день после травмы. Диагностирован перелом костей обеих бедер и костей обеих рук. Но что за парадокс: вместо шокового состояния — радостное лицо, шутит во время наложения ему шин, благодарит каждого за оказанную помощь: все ужасы — позади. И главное - одержана победа над врагом. Наши войска продвигаются. На четвертые сутки бой затих, и мы уснули в соседнем блиндаже. Каково же было общее удивление, когда выйдя наружу, мы стали свидетелями последствий прямого попадания снаряда в наш блиндаж: два из трех бревенчатых накатов разбросанных, как спички, сохранился один... Пока нам повезло... Вот это сон! Никто из шести спавших взрыва не слышал. Привычное дело, зато выспались, настроение хорошее. Наступательные бои за Ржев продолжались еще до месяца, но, к сожалению, безуспешно. Так мы думали тогда. И только позже мы узнали, что мы выполнили стратегическую задачу: своими активными действиями мы приковывали к себе крупные вражеские силы, не давая возможность перебросить их под Сталинград. За этот период мы впервые освоили на ПМП переливание крови и производство вагосимпатической блокады. В конце 1942 года дивизия передислоцировалась под Сталинград.   III. В ПОХОДЕ. В должности младшего врача 906-го стрелкового полка. Новый 1943 год встретил я в эшелоне от Ржева на Юг, к Дону. Дивизия имела задачу добивать разгромленные под Сталинградом войска немецких захватчиков. 11 января разгрузились на ст. Лог вблизи Сталинграда и вскоре, в авангарде дивизии, форсированным маршем двинулись на запад вслед за отступающим противником. На 15 сутки марша, пройдя почти 600 км, дивизия соединилась с частями 3-ей гвардейской армии, наступавшей на Ворошиловград. ...Перед глазами — гладкая, снежная, безлесная Сталинградская степь. Населенные пункты - большие станицы - встречаются редко, они на расстоянии до 15 км друг от друга. Зима выпала суровая с вьюгами и метелями, что создает непроходимость дорог не только для транспорта, но и для пехоты. Разрушенная в. боях железная дорога бездействовала. Быстрое продвижение на запад в бездорожье полностью исключили подвоз продовольствия, боеприпасов, эвакуацию раненых и больных. Приходилось заболевших оставлять у населения, иногда вместе с медработником. Шли днем и ночью. Проходили 30-50 км в сутки с остановками на 4-5 часов для кормления людей и лошадей. Пищевой паек солдата и офицера составлял 600 гр, ржаных сухарей, да 'горячей пиши' на привале в виде отвара тех же сухарей (несколько килограммов на батальон (с кипятком). Физическая нагрузка бойца была колоссальной, т.к. перегруженный обоз не мог помочь транспортировке минометов, пулеметов, автоматов, карабинов, противотанковых ружей, артиллерийские снаряды несли на переметах на спине запряженные лошади. Полк понес большие потери от истощения. Люди падали прямо в строю, а ведь впереди предстояла встреча с противником. Дело осложнялось опасностью заражения войск сыпным тифом. Враг производил диверсии: собирал из разных мест инфекционных больных и оставлял их на пути следования наших войск. Организовали санитарную разведку. Для этого в состав боевой разведки численностью в 12—15 чел. выделялся один врач. Эту функцию выполнял я. Мы выходили вперед по маршруту за 12 часов до выхода полка. Санитарная сумка в таких случаях тяжелела от 2-3 гранат, так как встреча с противником не исключалась. В освобожденных селах с помощью населения выявляли заразные очаги и обозначали на двери мелом 'Карантин'. Такие предупреждения строго выполнялись — наш полк не имел инфекционных заболеваний. С февраля дивизия участвовала в штурме Ворошиловграда. Дальше — на Северный Донец, в Красный Лиман, где мы похоронили нашего однокурсника и моего однополчанина Сашу Лагуна. И каждый километр продвижения вперед - тяжелые бои, большие потери. Прошло 47 лет, а детали похода от Сталинграда навсегда в памяти. Часто я задумывался над тем, что помогало на фронте преодолевать ни с чем не сравнимое испытание в боях и походах. Нечеловеческая усталость, мучительный голод в пути, сон (даже со сновидением) на ходу по дороге в ночной холодной Сталинградской степи, приемы больных на коротких привалах вместо отдыха, без мытья и смены белья до месяца. И все это на фоне постоянной готовности встречи с противником, Конечно, наша стойкость и выносливость объясняются патриотическим воспитанием, которое мы, тогда юноши, получили в школе, в стенах родного института, во всей нашей практической жизни. Мы, бывшие фронтовики, в вечном долгу перед жителями украинских селений, которые тепло встречали и делили с нами в те суровые дни последний кусок хлеба. А ведь они после оккупации сами ничего не имели. Декабрь 1981г. г.Гомель   Участие на фронтах: Калинском, Юго-Западном, 2, 3, 4-м Украинских с У1-41г, по У1—44г. в составе одной 243 стрелковой дивизии. Исполнял должности от врача стрелкового батальона до старшего врача полка. Выбыл после ранения в звании капитана м/с. Два ордена и 11 медалей. Хирург с 1949г. в 1952— 54г.г, в военно — медицинской академии им. Кирова (г.Ленинград) закончил 2-х годичное усовершенствование по хирургии, Уволен в 1972г. в звании подполковника м/с, должности начальника хирургического отделения Гомельского военного госпиталя. Печатных работ в 6 мед. журнала - 15. Адрес: 246027, г, Гомель, ул. Радости 32, кв. 30

25 червня 2009

(0|0)

������ -x- Тема: НАВЕЧНО В ПАМЯТИ НАРОДНОЙ ...В валенках, в дубленных полушубках, в ушанках с красною звездой. Перед боем на привале стыли, и врывались с хода в города, и совсем не знали, что входили мы уже в историю тогда. Юрий Мельников   Самая тяжелая, самая кровавая в нашей истории война стала на долгие четыре года величайшие испытанием сил всего советского народа, каждого советского человека. Главную тяжесть войны вынесли на себе простые советские солдаты, труженики сел и городов, великий советский народ. Он - истинный творец Победы. Невиданная стойкость и героизм на полях сражений, мужественная борьба партизан и подпольщиков за линией фронта, неустанный труд в тылу - вот чем была для нас эта война. На советско-германском фронте было разгромлено 507 немецко-фашистских дивизий. Кроме того, не менее 100 дивизий потеряли сателлиты Германии. Потери германских вооруженных сил убитыми, ранеными и без вести пропавшими на советско-германском фронте составили 10 млн. человек. Здесь же фашистская Германия потеряла три четверти авиации,. большую часть артиллерии и танков, свыше 1.6 тыс. боевых кораблей и транспортных судов. Красная Армия разгромила Квантунскую армию - основную сухопутную военную силу Японии, что значительно ускорило окончание второй мировой войны. И этот экзамен огнем и мечом был нами выдержан. Выдержан потому, что для нашего народа эта война стала Великой Отечественной. Кому-то нынче неймется облить черной краской все, что пережито народом в ту судьбоносную пору: и жили-де не так, и не за то боролись... Вздор все это. И тогда в стране жили замечательные люди. Они но были винтиками. Они строили города, растили хлеб, покоряли полюс, воспитывали детей. И очень любили свою Родину! Свою страну! И когда нагрянуло лихолетье, они поднялись и не отдали Отечество на поругание. Эти люди из тех, кто собственными руками строили свою жизнь и дрались за нее, за все светлое и чистое в ней.     ВЕТЕРАНУ 243 СТР. ДИВИЗИИ   Помнишь, товарищ, бой тот, кровавый В первый месяц войны? У Севастьяново вброд переправа, Там батальоны бросались в штыки. Спелая рожь истоптала в схватке. Трупы фашистских солдат — Нашедших конец свой бесславный От наших штыков и гранат. То первое наше сражение Учились мы здесь воевать. Запомнила это ученье Фашистская черная рать, С боями от Волги до Праги Наша дивизия шла Не раз наполняли мы фляги. Из Волги, Донца и Днепра. Пред боем писали мы женам, Невестам в верности нашей клялись, Свободу несли мы Одессе И Праге спасали мы жизнь. Нас помнят Манчжурские степи И знает Хинганский хребет – В сраженьях мужали и крепли. Несли наше знамя вперед. И выполнив долг свой солдатский С победой вернулись домой Бойцы Никопольской, Хинганской Краснознаменной, родной. КАМЕНЦЕВ Иван Семенович комиссар 775 артполка     БОЕВОЙ ПУТЬ 243 СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ   В годы Великой Отечественной войны Вооруженные силы нашей страны имели в своем составе сотни стрелковых дивизий. В этом небольшом воспоминании речь идет об одном из соединений, воевавшем в годы войны на Западе и Востоке нашей страны, о его славном боевом пути. 243 стрелковая дивизия, еще не закончив своего полного формирования в городе Ярославле из военнослужащих, бойцов и командиров городов Ярославля и Кирова была отправлена, согласно Приказа ставки Верховного Главнокомандования, на фронт и о конца июля 1941 года по 12 мая 1945 года вела непрерывные бои на фронтах Великой Отечественной войны и прошла славный путь от р. Западная Двина до подступов к городу Прага, освободила тысяче насаленных пунктов, десятки городов, нанесла противнику существенные потери в технике и живой силе. За высокую доблесть и геройство личного состава, проявленные при ликвидации плацдарма немцев на левом берегу Днепра в районе города Никополь, Приказом Верховного Главнокомандующего дивизии присвоено наименование 'Никопольская', за участие в освобождении г. Одесса дивизия награждена орденом 'Красного Знамени'. Дивизии, объявлены приказами Главнокомандующего благодарности за овладение городами Никополем, Одессой, Бухарестом, Сегедом, Годонином, Брно. 29 августа 1945 года Приказом Верховного Главнокомандующего за форсирование Большого Хинганского хребта дивизии была объявлена благодарность и присвоено наименование 'Хинганская'. За время нахождения на фронте дивизия участвовала в боях в составе Калининского, Западного, Юго-Западного, 4, 3, 2-го Украинских фронтов и Забайкальского фронта. Многие тысячи километров прошла 243 стрелковая дивизия по фронтовым дорогам, миновала семь государственных границ и достойно завершила свой путь у берегов Тихого океана - разгромом японских милитаристов 3 сентября 1945 года. Как сказано выше, уже в июле 1941 года дивизия приняла активное участие в боях на р. Западная Двина. В декабре 1941. года части дивизии в составе ударной группировки принимают участие в освобождении города Калинина. 16 декабря, после тяжелых и упорных боев части ворвались в г. Калинин. Военком дивизии ст. батальонный комиссар т. Гильчонок на речном вокзале города водрузил Красный флаг. Личный состав дивизии с честью выполнил поставленную задачу, за что получил благодарность от командующего Калининским фронтом, а многие бойцы и командиры были награждены орденами и медалями. Затем, в 1942 году дивизия ведет тяжелые, наступательные и оборонительные бои под Ржевом. В сентябре 1942 года дивизия, перегруппировав свои силы в составе 30 армии, вела наступательные бои по ликвидации группировки врага севернее г. Ржева. За образцово проведенные бои на подступах к г. Ржеву личный состав дивизии получил благодарность военного Совета Калининского фронта и командующего 30 армией Генерала Лелюшенко. В декабре, после тяжелых боев юго-западнее Ржева, дивизия маршем по железной дороге была переброшена на Юго-Западный фронт, где в составе 3-й гвардейской армии повела бои по разгрому Ворошиловградской группировки врага. Дивизия вступила в бой после продолжительного пешего марша (400 км), который она совершила в исключительно трудных условиях (зимой). Дивизия 6, февраля перешла в наступление в общем направлении на г. Ворошиловград. В этих боях особенно отличился 912 с. п. , который первым ворвался в город и на площади Ленина в центре города водрузил Красный флаг. Бои за освобождение Донбасса дивизия начала в сложной операции по форсированию р. Северный Донец и захвата плацдарма на северном берегу 17 июля. 2-ой батальон 906 с. п. первым успешно форсировал реку и захватил плацдарм, куда немедленно переправились 906 и 910 с п. На правом берегу реки развернулись ожесточенные упорные бои. Затем бои за г. Изюм, г. Новокриворожье, Дивизия содействует в овладении г. Запорожье. В начале февраля 1944 года дивизия прорвала долговременную, сильно укрепленную оборону противника и вышла к берегу Днепра, с хода форсирует Днепр и в скоротечном бою овладевает с. Покровское, разгромив крупный гарнизон противника, захватив большие трофеи и создав угрозу полного окружения всей Никопольской группировки противника. 13 февраля 1944 года опубликован приказ Верховного Главнокомандующего о присвоении дивизии наименования 'Никопольская' за отличные действия по ликвидации Никопольского плацдарма немцев, а всему личному составу объявлена благодарность командующим 3-ей гвардейской армии. В 20-х числах февраля, в условиях полного бездорожья, когда полковые и дивизионные ТЫЛЫ с артиллерией отстали на левом берегу Днепра, дивизия силами одной пехоты, продвинулась на 60 км, освободила много насоленных пунктов и в т. ч. районный центр Большая Костромка. Противник в ночь с 21.02 на 22.02.44 года подтянул свежие силы пехоты и танков и начал мощную контратаку. В результате напряженного боя танки противника смяли боевые порядки на флангах дивизии и вышли в тыл нашей пехоте. Дивизия, понеся большие потери, вынуждена была оставить Б.Костромку и занять оборону восточнее села — 1км. После разгрома Никопольской группировки противник организовал упорное сопротивление на промежуточных рубежах, на подступах к городам Николаеву и Одессе, стремясь задержать наступление ваших частей. Дивизия в начале марта 1944 года, переправившись через р. Ингулец в районе Заградовка, сбивая мелкие группы противника в ночь на 28 марта 1944 года в упорных уличных боях овладела северной окраиной г.Николаева. В дальнейшем дивизия, переправившись через р. Южный Буг, продолжала преследовать противника в труднейших условиях бездорожья по степи. В те далекие апрельские дни 1944 года Советские войска, завершая освобождение своей Родины от оккупантов, с боями продвигалась к Одессе. Основная тяжесть наступления легла на плечи пехоты, совершавшей по непролазной грязи переходы до 40км. в сутки. 9 апреля завязались бои на северной окраине Одессы. Вечером 9 апреля, После короткой артиллерийской подготовки, советские войска начали штурм города. 243 стрелковая Никопольская дивизия, применяя обходные манёвры, овладела населенными пунктами Холодная Балка, Усатово, Куяльник. Продолжая наступление, дивизия во взаимодействии с другими частями 34 гвардейского корпуса ранним утром 10 апреля ворвались на северную окраину Одессы, а к 9часам вышла к оперному театру и затем заняла морской порт. Указом Президиума Верховного Совета СССР в числе войск, особо отличившихся при освобождении Одессы, 243 дивизия была награждена орденом Красного Знамени. Ветераны дивизии, прожигающие в г. Одессе и области по инициативе бывшего зам. командира 910 стрелкового полка нашей дивизии майора Мелыгачука Михаила Прокофьевича в 1974 году создали группу ветеранов 243 дивизии, установили и поддерживают переписку со многими ветеранами за пределами области, вели поиски участников боев в составе дивизии, поддерживают постоянную переписку с Советом ветеранов дивизии г. Ярославля, где дивизия формировалась в 1941 году. Когда боевые друзья-однополчане в ту далекую весну 1944 года поздравляли майора Мельничука М.П., тогда еще комбата 910 полка, с очередной боевой наградой - орденом Александра Невского — он сказал: 'А ведь это мое участие в освобождении Одессы – второй раз. Первый раз я освобождал Одессу в феврале 1920 года в составе конницы Г.И. Котовского. Проживающий ныне в Одессе майор запаса т. Беликов С. С. в составе дивизии воевал с первого дня ее организации до ранения в конце 1942 года. В январе 1942 года первый орден Красной Звезды за освобождение г.Калинина вместе с группой других однополчан ему вручал председатель Президиума Верховного Совета СССР т.Калинин М.И. Освобождал родной город Одессу одессит сержант Карпенко Игорь Семенович. Ему командир полка лично разрешил суточный отпуск после освобождения города для свидания с семьей, которую он не видел три года. ...Но война требует активного маневра, требует всегда быть готовым по первому сигналу к походу, длительным переходам. После боев за Одессу командование перебрасывает дивизию на Кицканский плацдарм. Совершив марш до Тирасполя, форсировав р.Днестр дивизия вышла на боевой рубеж у с Копанка. Здесь необходимо отметить, что в середине апреля в дивизию влилось пополнение из мобилизованных в армию жителей Одесчины обшей численностью свыше 3000 человек, в стрелковых полках формируются 2-ые и 3-ие батальоны. В последних числах апреля дивизия ведет бои по расширению плацдарма на западном берегу Днестра. Эти кратковременные для дивизии бои были крайне ожесточенными. Противник - 15 пехотная и 97 горно стр. дивизий оказывали сильнейшее сопротивление, переходили в частые контратаки при поддержке танков, бросая на узкий участок массу авиации. В этих условиях дивизия успешно отразила все контратаки противника и продвинулась на 1-1,5 км. Отвагу и мужество в боях на плацдарме среди других, проявили многие войны дивизии. После нескольких дней жестоких боёв дивизия была выведена во второй эшелон, а затем, скрытно совершив марш, сосредоточилась в районе г.Дубоссары. В частях дивизии ведется усиленная подготовка к наступлению, изучается местность, личный состав тренируется, готовясь к ночной атаке. 912с.п. готовился для действия в качестве танкового десанта. В период с 14 по 21 мая 1944 года дивизия провела бой, которые вошли в историю дивизии как пример мужества и отваги личного состава. Полки дивизии в условиях полного окружения, под беспрерывными бомбежками и артиллерийским огнем не оставили своих позиций. А было это так. На рассвете 14 мая 1944 года дивизия с пятидесятью приданными танками 135 танковой бригады, на которые были посажены бойцы 912с.п., стремительно прорвав передний край противника, огнем десанта и гусеницами танков уничтожают, огневые точки врага, беря в плен бегущие группы немцев. Дивизия овладела излучиной, вышла на левый берег Днестра и овладела селами Кошница, Погрёбы, Пырыта. Когда танки ворвались в с.Кошница село было забито гитлеровцами, которые цеплялись за каждый выступ местности, стремясь во что бы то ни стало удержать Пырытскую переправу через Днестр.                                                                                                            Разгром противника был полным, было взято большое количество пленных. Противник начал оттягивать к месту прорыва с других участков фронта большое количество пехоты, артиллерии, танков и начиная о 15.05.44г. начал непрерывные атаки, контролируя сильнейшим огнем каждый метр излучины. Немецкие самолеты в течение всего светлого времени висели над излучиной. 17 мая предприняв наступление с севера и юга враг окончательно перерезал горловину излучины, прекратив связь дивизии с базами снабжения. Части дивизии, ведя упорные бои, отражая непрерывные атаки, все время оставались на ранее занимаемых позициях. И только по приказу командующего 5 армией дерзким ночным штурмом дивизия прорвала оборону противника, нанесла ему большие потери и вышла из окружения. Благодаря смелости, решительности бойцов и командиров дивизия вышла из окружения с малыми потерями. В этих боях отличились тысячи бойцов, в том числе разведчики 912с.п. одесситы т.т. Брачковский А.П., Сербинов И.И., минометчик Даниленко Г.И. Много наших земляков отдали свои жизни за освобождение братской Молдавии и в частности в боях за Кицканы, Копалку, Кошницу. Несколько раз ветераны дивизии одесситы выезжали на места боев дивизии. ...Произошла волнующая встреча... Ветераны смотрели на территорию в излучине Днестра и вспоминали, вспоминали... Майор Мельничук М. П. кратко ознакомил участников встречи с историей дивизии. Вспоминая о тех кровопролитных боях и ночном прорыве Михаил Прокофьевич рассказал о том, что присутствующий на Встрече Мирошниченко П. Е. из г. Никополя помог выбраться из окружения тяжело раненному заместителю командира дивизиона 775 артполка по политчасти И. С. Каменцеву уроженцу г.Ярославля. Затем ветераны дивизии, группа школьников из Одессы, жители Кошницы с венками и букетами цветов направились к мемориалу, где захоронено свыше 800 бойцов и офицеров 243 дивизии. На мраморных плитах и венках надписи… Около могилы гвардии подполковника Г.М. Склярова ложится венок, на котором написаны слова: 'Командиру 243 Никопольской дивизии гв.подполковнику и воинам от однополчан — ветеранов г. Одессы'. ...Вернемся к лету 1944 года. Дивизия принимает участие в историческом разгроме Яссо-Кишеневокой группировки врага, принимает участие в освобождении Бухареста. С 21 августа по 16 сентября 1944 года прошла по Румынии 1212 км. Развивая наступление 22 сентября дивизия овладела г.Арад, крупнейшим узлом железных и шоссейных дорог в Трансильвании. А еще через 4 дня полки дивизии вступили в Венгрию. За отличные, боевые действия при взятии г.Сегеда Приказом Верховного Главнокомандующего 906с.п. было присвоено наименование 'Сегедский'. На территории Венгрии дивизии пришлось вести тяжелые бои с пехотными и бронетанковыми частями противника, В одном из таких боев в октябре за Тисой бронебойщик 910с.п. Шевченко И. Д. подбил 2 танка из ПТР и уже будучи раненым противотанковой гранатой подбил третий танк. Сейчас ветеран дивизии, инвалид войны Иван Дмитриевич продолжает трудиться в с.Красноармейском, Березовского района. С января до середины апреля 1945 года дивизия ведет упорные бои у подножия Малых Карпат на территории Чехословакии. Родина уже праздновала победу над фашистской Германией, а полки дивизии еще дралась с остатками гитлеровской группировки в районе Праги. Последние залпы орудия дивизии прогремели 12 мая 1945 года. Солдаты прикидывали, когда начнут отпускать домой. Строили планы мирной жизни. Но для большинства воинов Никопольской дивизии война в мае 1945 не окончилась... В середине июня полка дивизии грузятся на железнодорожные эшелоны и через Дрезден, Варшаву направляются на Родину. Вот и родной края, белорусские села, города, станции. Собственно, ни городов, ни станций нет, только развалины, да пепелища... И ненависть к врагу снова охватывает каждого. Но вот и Москва. Эшелоны идут дальше на Куйбышев. По вагонам весть: дивизия идет на Дальний Восток. Во второй половине июля мы в Монголии, высаживаемся в г.Чайболсан. Краснознаменному соединению предстояло вписать еще одну страницу в славную ратную историю. Для более быстрого разгрома Квантунской армии — записано в Истории Великой Отечественной войны — Ставка Верховного Главнокомандующего перебросила на Дальний Восток часть сил, которые освободились на Запад (т. 5, стр.553). В составе 53 армии, готовившейся к разгрому войск японских интервентов, была и 243. От г. Чайбалсана части дивизии двинутся к китайской границе в очень тяжелых условиях: жара около 500, отсутствие дорог, колодцев питьевой воды. 4 августа дивизия разместилась около озера Толан Цаган-Нур, подразделения были заняты изучением тактики японских войск. 10 августа полки дивизии перешли монгольско-китайскую границу, а 16 августа подошли к горам Большого Хингана. Японское командование не ждало в этом районе появления наших войск. Дело в том, что перевал в этом направлении представлял собой два крутых подъема и три спуска (в отдельных местах с крутизной до 60 градусов). Форсирование перевала 16 и 17. августа происходило с колоссальными трудностями. Каждую автомашину и подводу приходилось поддерживать солдатам, расчеты по бокам, каждой душки руками поддерживают их. Форсирование Большого Хингана не напрасно историками приравнивается к выигрышу большой военной операции, оно вызвало панику у частей Квантуанской армии. Это был поистине суворовский переход. Это был коллективный подвиг. Многотысячное соединение с боевой техникой и тылами в невероятно трудных условиях прошло по древней 'тропе караванной', единственной дороге через Гоби и Хинган. Солдаты шутили: мол, до нас здесь проходив только наш путешественник Пржевальский со своей экспедицией. За хребтом Большого Хингана дивизии пришлось продвигаться вперед по бездорожью, преодолевая сыпучие пески полупустыни Гоби, бурные реки. Свой путь к Тихому океану дивизия закончила под г. Чвоян, передовые частя вышли к берегам Ляодунского залива. Япония капитулировала. Солдаты в пропыленных, изъеденных потом и солью гимнастерках, победили врага, победили полупустыню, где глоток воды как бесценный дар. Война окончилась, наступил мир во воем мире Победители возвращались на Родину. За переход через Большой Хинган Главнокомандование объявило всему личному составу дивизии благодарность и присвоило Никопольской 243 наименование — 'Хинганская'. Личный состав старших возрастов и материальная часть получили распоряжение вернуться на Родину, а солдаты и сержанты младших возрастов продолжали путь к Порт-Артуру. Как в этой песне поется: 'И на Тихом океане свой закончили поход...', сказал командир пулеметного расчета однополчанин П. Е. Мирошниченко, встретившись с автором этих строк на тихоокеанском побережье, в г. Порт-Артур, где нам еще долгих пять лет пришлось служить в артиллерийской части.   РУКОВОДИТЕЛЬ ОДЕССКОЙ ГРУППЫ ВЕТЕРАНОВ 243 ДИВИЗИИ И.П. НЕДАВНИЙ

25 червня 2009

(0|0)